Пока супруг и князь Зубов общались Елизавета стояла в стороне, не вмешиваясь в разговор, как и следует поступить хорошей жене в этой ситуации. Невозможно поспорить с тем что Элиз не пользовалась расположением императорской четы, была всего лишь женщиной и не могла много сделать для Александра, хотя мечтала стать ему опорой. Размышления о том что же стоит сейчас делать и как лучше поступить привели к тому что делать будет всё что в своих силах, хотя бы пытаться. И пусть сама идея вот такого способа передачи власти очень тревожила её, но сделать ничего против не могла, тем более против Александра.

"Кажется, всё", - Елизавета Алексеевна бесшумно выдохнула. - "Отречение подписано. Он хотел этого? Почему-то ни облегчения, ни тени радости на лице. Крика так испугался?"

На шум она не обратила никакого внимания. Да, выкрик был страшным, громким и душераздирающим, но Михайловском замке было столько людей этой ночью что и не удивительно. Её больше беспокоили слова Платона Александровича. Насколько они были правдивы? Насколько они соответствуют ожиданиям, теперь уже, императора? Невозможно было узнать, доверия между ними не было, Александр не делился, а спросить прямо она не решалась.

- Саша, это...?

После ухода князя Элиз, наконец, набралась решимости и первая нарушила тишину. Муж не дал договорить и перебил. Решив не настаивать на собственном недосказанном вопросе она быстро переключилась на тему разговора, заданную супругом.

- Ты думаешь это кричал он? Я не... Нет-нет. Мне кажется ты ошибаешься. Хочешь пойти посмотреть? Зачем? Там твоё появление только смуты добавит. Слухи пойдут, поймут не так. Скажи, правда хочешь в этом убедиться? - она сделала несколько шагов вперёд чтобы взглянуть Саше в глаза.

Как и говорилось ранее, Елизавета хотела поддержать в такой непростой момент, а следовательно, была готова даже составить компанию в такой сомнительной затее как пойти лично проверить слова князя. Пусть и её мучали сомнения, но было очевидно что не выход. С другой стороны, ничего предложить не могла и не хотела, так как саму затею никогда не поддерживала. Она бы предпочла чтобы и она, и Александр оказались в стороне событий этой страшной ночи, которая, совершенно точно, войдёт в историю и никогда не забудется.

Элиз правильно истолковала жест супруга и послушно замолчала когда он об этом попросил. Очевидно хотел прислушаться не было ли ещё криков. Очевидно то что они услышали напугало их обоих. Несмотря на это Элиз ничего лучше не придумала как изо всех сил держаться бодро и делать вид что беспокойства напрасны.

— Выкрик... - она пожала плечами. — Столько народу здесь, ничего удивительно же. Может с лестницы кто-нибудь скатился, свечу на руку или одежду уронил. Всякое может быть...

Она постаралась выдвинуть самые правдоподобные версии, так что даже чуть-чуть сама поверила в сказанное. Нет, разумеется, велик шанс что кричал именно тот за кем пришли, у неё даже были мысли что все обещания не убивать императора только лишь на словах. Она удивилась как наивно муж поверил друзьям, но не решилась ему такое сказать вслух и даже сама старалась не думать о таком.

Тем не менее, её попытки привести Александра в чувства и успокоить так и остались попытками: сначала молчал и напряжённо думал, после обратился по имени и резким порывистым движением обнял. Стало ещё страшнее, сколько переживаний было в этом жесте. После обратился с просьбой. Думать Елизавете Алексеевны долго не пришлось, она внимательно выслушала все подробности о тайном проходе в замке и утвердительно кивнула в ответ.

Выйдя в прихожую покоев она приказала срочно послать за её любимой фрейлиной Натальей Фёдоровной Шаховской. Только ей, считала Элиз, можно было доверить столь деликатную просьбу. Не самой же ей идти? Благо фрейлина не заставила себя долго ждать. Бледная и перепуганная она сообщила что только собиралась ложиться спать как в замке зашумели... Элиз пересказала той просьбу мужа, объяснила про тайный проход по потайной лестнице к покоям княгини Гагариной. В любое другое время едва ли приличия бы позволили явиться в чьи-то покои да и ещё в такой час и с такой просьбой. Но за что Натали и была любимой фрейлиной, так это за её готовность прийти на выручку. Она пообещала всё сделать и удалилась.

Благо фаворита Павла I не стала слишком упрямиться ввиду своей тактичностью и скромностью, сама была перепугана не меньше, так что проводила до тайной лестницы. Через закрытую дверь она услышала что императору (теперь уже бывшему) предъявили в том что он арестован. Под последовал звук мнущейся бумаги, толчок (хотя нечётко, было шумно) и слова Павла о том что Платон Зубов неблагодарен и дерзок.
- Ты больше не император, — ответил голос в котором фрейлина узнала князя Зубова, — Александр наш государь.
Снова послышался толчок, теперь уже более явный.
- Дело идет о нас, ежели он спасется, мы пропали, - ответил где-то вдалеке голос, который из-за плохой слышимости различить не удалось.
- Князь! Полно разговаривать! Теперь он подпишет все, что вы захотите, — а завтра головы наши полетят на эшафоте, - эта реплика как решила Наталья принадлежала Яшвилю.
- Чего вы хотите? Междоусобной войны? Гатчинские ему привержены. Здесь все окончить должно! - прозвучала реплика, принадлежность которой определить не удалось.
Раздались в ответ громкие крики Павла I сильно напугавшие его фаворитку, потом удар и незнакомый голос сказал:
- Что ты так кричишь?

Решив что дело плохо Наталья Фёдоровна тут же поспешила со всех ног в покои к Элиз, однако по пути пришлось задержаться, спрятавшись от проходящих по коридору людей. Она так спешила, что даже свет не взяла с собой, но смогла найти путь по тёмный коридорам, что и помогло остаться незамеченной. Оказавшись на месте она тут же пересказала всё Елизавете Алексеевне в присутствии и Александра Павловича.