Недели через две после Пасхи*, получив, наконец, пропуск в Аничков дворец, отправились Пьярди на разговор о ремонте.  И то сказать, чудом получил Кольяни сие приглашение, чудом обошел Мариотти, вечно сующего свой тосканский мрамор каждому, кто согласится на него взглянуть. Если бы не торговые ряды**, законченные тремя годами ранее и не знакомство с смотрителем дворца по хозяйственной части, господином Петровым, вряд ли Луиджи Руска***, приглашенный для перестройки дворца в связи с переездом туда августейшей сестрицы с герцогом Ольденбургским, согласился бы рассматривать Пьярди, как поставщиков отделочного камня. Господа архитекторы при дворцах косо друг на друга смотрят, а уж поставщики материалов и подавно наперегонки бегают.
Щегольскую фребелиусовскую**** бричку, бодро ведомую Соколком, почти не трясло, дороги уже подсыхали, и пассажиры предавались каждый своим мыслям. Умный немолодой рысак, которого дедушка звал на свой манер "Соколетто", недавнее приобретение "Мраморного двора" ради парадных выездов, похоже, догадывался куда им назначено, подгонять его не требовалось. Кольяни откровенно любовался зданиями в лесах и снующими туда сюда подводами, началом сезона активного строительства, а Марко, взятый с собой вместе с бюваром ради быстрых зарисовок, головой не вертел, ему взгрустнулось.

Вот так же ехал он с дедом года три назад, примерно об эту пору, в Аничков сад с целым возом деревянных шпалер и бумажных украшений. Дома суета была, вертели бумажные розы, крахмалили юбки и воротнички, паковали на вечер свечи. Садовый павильон, переоборудованный под выступления итальянского театра, готовился к пасхальному торжеству "с настоящим большим роялем". Казалось, по улицам летал аромат кардамона с ванилью, а в лужах уже плавали разноцветные скорлупки от яиц - красные, коричневые и васильково-голубые.
И маменька еще жива была. Как она пела дуэт с Катриной в тот вечер! Все были счастливы, встречая новый год*****. Кто знал, что он для Паулы Пьярди последний, ведь провидиц среди женщин семьи нет, а Кольяни, если и раскидывал тарот, то большей частью молчал об этом.

- ... Надо будет попросить показать нам картоны Руска. Он задумал переделать танцевальный зал и главную столовую. Интересно, в каком состоянии... Ты чего молчишь?
Марко перевел взгляд на ритмично подпрыгивающий зад Соколетто и поспешно ответил деду:
- Я? Задумался о состоянии полов в залах и лестниц.
Пьярди-старший покосился на внука, но ничего не сказал, направил бричку в ворота.

В усадьбе все дышало новизной. Красили, подправляли, равняли двор и садовую ограду. Итальянцы оставили экипаж под надзор дворника, вошли не в парадное, а через боковую дверь, где, как оказалось их уже ждали. Смотритель дворцового хозяйства, низенький коренастый, неимоверно энергичный мужчина, с порога сыпал указаниями.  Маркуша не успевал переводить деду все эти "скоробились и тресканули плитки", "выщебнулась приступочка", помечал грифелем на пергаменте - где, чтоб после, когда позволят, самим осмотреть. Кольяни хмурился: выходило, что их на мелкий ремонт нанимают - ступеньки, пороги заменить - дело нехитрое, а мозаичный пол в зале, конечно, отдадут Мариотти.

- Но, но, но! Эти мелочи - после. Прежде должно определить какой колор подойдет зала да балло!
Марко старательно подавил улыбку, когда Кальяни остановил его пишущую руку, говоря о желаемом, как о решенном, а дед, уверенно пересекая вестибюль,  продолжил:- Вы ведете нас в зала да пранзо... в столовая... и в балловая... бальная, да? Мы смотрим на пол, обсуждаем узор мозаика и брекчия.
- Никак не возможно, - смотритель Петров, выслужившийся из солдатский детей, от того не умеющий препятствовать приказам, тщетно пытался его обогнать, - не возможно сейчас,.. там ... Их Высочества прибыли...
Но оба Пьярди уже и сами увидели высокопоставленных особ, рассматривающих на круглом столе чертежи и картоны с акварельными эскизами, и замерли на пороге необустроенной еще залы. Не иначе, как вмешательство Фортуны удалило свиту, оставив августейшую чету в одиночестве, но тем труднее было приступить к разговору.
- Прошу простить, Ваши высочества, это итальянцы, мраморщики, с ремонтом определиться пришли. Позже... - нашелся, низко кланяясь, смотритель. Итальянцы синхронно повторили жест уважения, надеясь, что их не отошлют прочь сию же минуту.

________________________________________________

*В 1809 году Христианская пасха пришлась на 10 Апреля, а Католическая пасха была 2 Апреля.
**Торговые ряды на территории парадного двора дворца были построены по проекту Джакомо Кваренги в 1803-1805 годах. Пьярди с самого начала его деятельности является поставщиками мрамора для его проектов.
*** Луиджи Руска (итал. Luigi Rusca, в России — Алоизий Иванович; 2 сентября 1762, Аньо-Мондонико — 1822, Валенца) — архитектор швейцарского происхождения, работавший преимущественно в стилистике классицизма. На протяжении 35 лет, с 1783 по 1818 годы, работал в России.
****Джоан Михаэль Фребелиус (1754–1809) приехал из Германии в Санкт-Петербург в конце XVIII в. первоначально - кузнечный мастер, позже основал каретные мастерские, а в 1790 г. учредил экипажное заведение. Продолжил семейное дело старший сын, И. Фребелиус, поставляя Императорскому двору городские и «вояжные» экипажи, известные на весь Санкт-Петербург.
*****Новый год по народной традиции праздновался с приходом весны. По привычке новый год отсчитывают с празднования католической Пасхи.

Отредактировано Марк Пьярди (6 Ноя 2021 06:21)

- О, si, si! -  Темперамент  деда Кольяни прорвался стремительной жестикуляцией. - Как красиво произносите вы звук "ма", "ме"... meraviglioso! Madonna mia, будто я в родном Venezia.
Твердокаменный палец ткнул Марко под ребро, и тот почтительно склонился перед высокородным синьором, чтобы выпрямиться как раз на словах деда:
-  Си, это мы, mercante di marmo, мрамОрщики... Пьярди!
И тотчас поверх эскизов Руска на стол выпорхнул "каталог мраморов". Маркуччо, придержав его, принялся расправлять замявшиеся уголки страниц, а Пьярди-старший погнал  дальше, словно боясь быть схваченным за руку, если остановится перевести дух.

Право же, Аничковому дворцу не впервой выслушивать итальянское красноречие. Году в 1779, переданные в руки князя Потемкина, как раз, после очередного ремонта, принимали сие стены небезызвестного графа Феникса*. И хотя русские дворяне, в большинстве своем магами не бывшие, к мистике в то время относились довольно скептически (Государыней провозглашено было начало Века просвещения России), трансформации предметов искусства в живое тело, а "рабочих" металлов - в благородное золото, впечатляли их не много ни мало девять месяцев.  Но ни возвращение к жизни усопшего младенца вельможи Гагарина, ни утроение золотой наличности хозяина дворца, ни другие потрясающие воображение чудеса Калиостро для текущей беседы не пригодились. Николо Пьярди призвал в помощники себе опыт волшебника дабы превознести красоту итальянского мрамора. Статуя прекрасной нимфы, трансформируемая на радость мечтательному дворянину в подругу жизни его - вот это тема! Разве ладонь молодого человека затрепетала бы на статном девичьем колене, не будь оно из каррарского мрамора? Оvviamente no!
Выбор изысканного камня, в тон расцветки которого создавалась одежда древней итальянской знати, его оттенка и природного узора - это выбор оттенка впечатления, произведенного на ваших гостей. Это выбор воплощения вашего уровня величия и вашего безупречного вкуса. Практически полудрагоценный камень с Апеннинского полуострова служит веками. Аничков дворец будет восхищать ценителей прекрасного долгие годы, не хуже античной архитектуры, а для этого нужно потратить лишь небольшое количество времени и сообщить о своих истинных пожеланиях и пристрастиях... не подчиняясь чужому, пусть идеально расчерченному узорами, плану... ведь речь идет о комфорте семьи.

Марко нисколько не сомневался в том, что дед его, не хуже помянутого графа Калиостро, одарен сильнейшим животным магнетизмом**, и едва успевал переводить высокородной особе и оторопевшему управляющему подробности пылких дифирамбов. Хитрость Кальяни была понятна: явившимся без чертежей и эскизов Пьярди нечего было предоставить взамен уже подготовленным планам конкурентов, кроме впечатления. Охаять готовые чертежи не позволяла самая обычная практичность. Слегка снизив голос после бури эмоций, Пьярди-старший самым авторитетным тоном предложил "лишь деликатно поправить" проекты в соответствии со вкусом августейших особ. 

__________________________

* В 1779 году  под именем графа Феникса  в Петербург прибыл итальянский мистик, алхимик и авантюрист Джузеппе Бальзамо (граф Калиостро).
** Видимо, так называли гипноз.

На дворе, несмотря на то что на календаре стоял апрель месяц, была отличная погода: ясно светило солнце, на дорогах ещё были лужи, но уже не было грязи, на деревьях появлялись листочки, можно было услышать пение первых птиц. Где-то за городом точно можно было найти цветы. А ещё прошла Пасха, значит уже весна полноценно вступила в свои права на всех порах мчится к лету.
По дорогам Петербурга мчался экипаж: красивый, хорошенький, легонький, щегольский. Запряжённый быстрыми  молодыми рысаками - словом, императорский. Когда он ехал, расступались другие, а кто замечал что в двухместном отлогом фаэтоне с открытой крышей сидел сам император перешёптывались и почтительно склонялись в поклоне.
Куда же он ехал в такое время, когда обычно занят делами бумажными или принимает посетителей? Рядом с Александром лежал маленький букет первых весенних цветов, собранные лично императором. Он мог бы послать кого из слуг или купить чего-нибудь. Да просто приказать и любой букет цветов, любого размера в приказанное время был бы в руках. Но он предпочёл самостоятельно прервать дела и отправиться нарвать букет цветов для любимой.
С Марией Антоновной, без сомнений, у них на вторую половину апреля 1809 года были временами громкие ссоры и не менее трогательные примирения, отношения всё меньше и меньше напоминали идеальную картинку, которую император сам же себе нарисовал в голове, но… Тут может быть много "но", но ему так захотелось.
Разглядывая правую ладонь, Александр сам же удивлялся как это он перепутал цветок с крапивой и сорвал последнюю. Теперь кожу жгло и появились волдыри.
"Вот байка-то придворная будет", - думал он, полагая что сия утренняя история непременно разнесётся в качестве слуха по всех столице и может за её пределы, а подробности встречи Императора Всероссийского с крапивой обрастут небылицами и нелепыми подробностями.
- Стой! - внезапно приказал Александр кучеру.
Проезжая мимо Аничкового дворца он вспомнил что вчера поговаривали о планах его сестрицы и её супруга наведоваться с проверкой. Глядя на то как самозабвенно и с усердием красили, белили, прибирали и всячески наводили красоту стало ясно - планы свои они воплотили в жизнь.
Приказав свернуть во дворец. Раз уж он сам нарушил привычный распорядок, отоложил все дела, такая ясная погода и не менее хорошее настроение у Александра, то почему бы не остановиться и не повидать любимую сестрицу и заодно посмотреть как проходит ремонт? Последнее, конечно, волновало меньше всего.
- О, Георгий Петрович, - воскликнул император усмехнувшись, -  Местные архитекторы расстарались настолько что даже вам с вашим образованием не разобрать их каракули? Где же, позвольте полюбопытствовать, вы потеряли мою сестрицу?
Он оказался в том же помещении что и герцог Ольденбургский, задумчиво склонившись над чертежами. Его проводили именно сюда, сообщив что Екатерина Павловна с супругом именно там.

Подпись автора

Недаром лик сей двуязычен. Таков и был сей властелин: К противочувствиям привычен, В лице и в жизни — Арлекин. © А. С. Пушкин

МОЙ МАРАФОН В 17 ПОСТОВ

Стоящий перед ним герцог Ольденбургский пугал императора в первую очередь работоспособностью и желанию трудиться. Умножив сие обстоятельства на весьма и весьма дельные предложения получаем… А получаем подозрительную личность, потому что с трудом верилось в то что кто-то способен настолько самозабвенно служить  на благо Отечества. И не на бумагах, а на деле.
Оттого и держал его император на расстоянии. Никогда не знаешь что кроется за душой у таких людей. Что? Честность и порядочность? Ну, нет… Всё не может быть настолько хорошо. Так не бывает! Он не верит. Вот, может, другие правители Российской империи верили до него. Тот же Пётр Великий. Нашёл ли порядочных и честных служителей Родины? Если только несколько человек, в противовес массе.
"Человек всегда будет искать выгоду для себя," - промелькнули мысли, ставшие привычной установкой. В бескорыстие он просто не верил.
Он удержался чтобы сделать непроизвольный шаг назад. Дружелюбие и кажущаяся искренность герцога пугали, Александр всё ждал подтекста. Что вот-вот тот ещё попросит чего-нибудь. Грех же не воспользоваться таким случаем. Но ожидания не оправдывались.
- Хм... Зная Бизям Бизямовну, охотно поверю в то что она убежала проверять покои, - улыбнулся Александр. - Не удивлюсь если прямо сейчас она с энтузиазмом раздаёт рекомендации и советы как нужно было положить плитку или разрисовать фреску.
Упоминание любимой младшей сестры вызывало всегда только одну эмоцию - тёплую братскую любовь с её улыбками и блеском в глазах, при упоминании объекта обожания. Александр Павлович улыбался вполне искренне говоря о Като.
- Я? Я бы подождал, - ответил он, сложив руки на поясе. - Надеюсь, это не слишком нарушит ваши планы?
Он сделал несколько шагов, которые эхом отозвались в пустой зале. Впрочем, громкому голосу императора оно также вторило. С секунду повисло молчание, он раздумывал чем же займётся в ожидании сестрицы или же попросить предупредить её о его приезде? Или попросить проводить к той?
"Можно попробовать понять феномен герцога," - пришла неожиданно мысль. - "Не может же он взаправду так трудолюбиво и самоотверженно трудиться исключительно из благодарности?"
- Позвольте вам показать дворец? Помнится… Некоторое время у меня здесь был кабинет. Большим знатоком архитектуры назвать себя не могу, - лучше поскромничать, чем расхваливать себя. Герцог, явно, такого же мнения, - Но, думаю, собственных знаний хватит чтобы показать вам подарок.
Он улыбнулся, приветливо посмотрев на Георгия Петровича.  Предложение прозвучало как и любое другое предложение со стороны императора: вежливо, как бы ненавязчиво, с тщательно подобранными словами, складывающимися в красивый узор.

Подпись автора

Недаром лик сей двуязычен. Таков и был сей властелин: К противочувствиям привычен, В лице и в жизни — Арлекин. © А. С. Пушкин

МОЙ МАРАФОН В 17 ПОСТОВ