Охота – это не то развлечение, куда Андрей рвался бы в любое время суток. Ему не нравилось убивать, а тем более каких-либо животных, в большей степени не потому, что их было жалко, а потому, что он не видел цели, разве что это будет какая-то куропатка, или тетерев, или заяц, но не волки и не лисы, хотя последние все же могли ему приглянуться своей рыжей шкуркой. Порой, ему казалось, что он скорее уговорит эту лису добровольно отдать свою шкуру, нежели выстрелить. Правда это была не лично его мысль, кто-то так над ним подшутил однажды, то ли из его друзей, то ли врагов, но идея так понравилась Андрею, что он присвоил ее себе и теперь выдавал свою мягкость за дипломатичность.
Что он любил на охоте, так это воздух и конную прогулку, скачки рысью и галопом, когда ветер свистит в ушах, выветривая из головы ненужные мысли. Вот и сегодня была как раз такая погода, которая должна была подморозить содержимое головы младшей сестры и раз и навсегда отколоть лишний кусок льда, который мешает ему.
Помимо того, что Андрею было больно смотреть на скучающую сестру,  он чувствовал себя виноватым в том, что он счастлив. И это странное чувство не давало ему покоя. Он и хотел бы встретиться утром с Сонечкой и поделиться банальной радостью от наступления нового дня, но отчего-то принялось обратное решение, и он настоял на том, чтобы покататься на лошадях.
Он живо представил себе, как они возвращаются с прогулки, раскрасневшиеся от мороза, и только их будут ждать теплые пирожки и горячий чай.
Андрей невольно улыбнулся от представившейся картины и, наконец, вернулся в реальность из своих мыслей. Он вывел лошадей на улицу, где уже стояла Соня. Он готов был клясться всем, чем угодно, что она не позволит ему помочь ей вскочить на коня. И в этом была прелесть этой маленькой девочки. Бог знает, кто ее научил быть такой строптивой - уж явно не Maman. Порой, Андрей засматривался на Соню, думая, что она сильно похожа на их родную маму, и ему хотелось, чтобы так оно и было. Он намеренно избегал этого риторического вопроса - и в кого ты такая?! Хоть и хотелось задать его не раз. Тяжело ли отцу смотреть на взрослеющую дочь, которая так похожа на бывшую супругу? Тяжело ли Maman смотреть на нее? К слову, вторую жену отца Андрей не считал "мамой", он называл ее на французский манер, до сих пор считая, что мама где-то там наверху могла обидеться. Глупо было, наверное, со стороны двадцатилетнего юноши, но у каждого ведь свои слабости, верно? Главное - никму о них не рассказывать.
Соню он никогда не винил в смерти матери, хотя, подросши, он, конечно, узнал, что мама умерла при родах.
-Она же не намеренно? - это был единственный вопрос, который его тогда интересовал. Он полностью оправдал свою младшую сестру, полюбил ее всем сердцем и душой и готов был терпеть ее маленькие капризы. Слава Богу, она ему не жена.
-Софья Павловна, сами справитесь, али помочь все-таки? - с некоторой поддевкой спросил он, прищурив взгляд. Она не может ответить ему просьбой о помощи. Она все умеет сама. Тем не менее он на лошадь садиться не торопился, пусть та и фырчала от неудовольствия. Кажется, она тоже уже застоялась в конюшне, ждала, когда же придет ее любимый Андрей и выведет ее на прогулку. Эх, все бы женщины были, как лошади - красивые, статные, с блестящей гривой. А какие у нее были глаза! Огромные, темно-карие, обрамленные длинными ресницами, на которых застывал легкий снежок. Он погладил ее по морде, успокоил, улыбнулся и подошел к Соне. Даже если та решит взбираться сама, то он же должен придержать лошадь, чтобы та не скинула с себя наездницу. Волновался он за нее. За Соню, конечно.

Как только Софья научится принимать ухаживания кавалеров, жизнь ее наладится. Отчего-то нынче барышни любят быть горделивыми и всеумеющими, но  разве этого хочет мужчина? Впрочем, они, конечно же, ответят, что не должны делать то, чего хочет мужчина. Какое лукавство! Бог с ними, но Андрей точно знал, что Соня еще маленькая девочка, которая просто совершенно не знает, как может свести с ума любого молодого человека одним взглядом или едва уловимым касанием тонких пальчиков. И он был рад, что она еще этим не пользуется.
Андрей не знал, как правильно быть старшим братом, как себя вести, как влиять на младшую сестру, чтобы она была самой лучшей, а самое главное - зачем?! Зачем старшие всегда должны воспитывать младших, как Алексей пытается дать советы Андрею. Он часто от этого расстраивался, потому что брат говорил много полезного и правильного, а Андрей не понимал, как такие простые вещи не пришли к нему в голову раньше? Как он сам не принял такого решения? Ему не хотелось быть лучше Алексея, скорее он не хотел быть хуже. Соня же была девочкой, и он не мог ей рассказывать, как правильно пользоваться оружием, потому единственное, что у него получалось - это заботиться и защищать. Он снимал ее с дерева, на которое она залезала в детстве, но спуститься из-за юбок было сложно, он приносил ей яблоки и груши, которые с веток много вкуснее, чем со стола, зимой он отдавал ей свои варежки, если ей было холодно в муфте кататься на санях с горки - словом, он старался, как мог.
Только она росла и воспитывала свой противный характер. Андрей усмехнулся, когда она посмела еще его торопить.
-Куда же Вы так торопитесь, Софья Павловна? Али ждет кто? - вскакивая на коня, крикнул он. Ночью выпал снежок, который накрыл дороги, потому лошадям приходилось заново ее прокладывать. Это радовало, потому что быстрой езды не предполагалось. Андрею любил, конечно, когда ветер бьет в лицо, а главное - зимой не будет комаров, которые врежутся в лоб да в глаз, но слишком холодно становится.
Он поравнялся с Соней, и они уже поехали вперед, тихонько. По рыхлому и пушистому снегу лошадям было легко передвигаться, словно плавать. Он погладил по гриве своего коня, тот фыркнул в ответ. Андрей повел их через рощу, потому что там можно скрыться даже от маленького ветерка, а болезнь Сони никому не нужна, да и Maman не будет рада, если Андрей не уследит за сестрой. Конечно, никто ему такого приказа не отдавал, но так уж ведется в семьях - все за всех отвечают. И будь на месте Сони сам отец, то Андрей нес бы за него ответственность. Правда Андрея и ответственность не часто ставили в один ряд, что тоже немного удручало, но он уже давно для себя решил, что хорошо быть безответственным - никто не пристает к тебе со всякими просьбами и поручениями, как бы это ни звучало некрасиво.
Вокруг появлялись укрытые инеем березы, но красивее всего были ели, которые склонялись под тяжестью снега. Андрей, вытянул руку, собрал немного снега с ветки, сделал ровненький снежок и кинул..нет, не в Соню, а чуть повыше, в ветку ели, аккурат в тот момент, когда она проезжала под нею - так что на Соню посыпался настоящий маленький снегопад, что вызвало громкий смех Андрея.

Они никогда не обижаются друг на друга. Трудно представить себе такой случай, когда Сонечка не на шутку разозлилась бы на Андрея, когда она перестала бы с ним разговаривать. Да, и он не смог бы долго этого терпеть - обязательно бросился бы к ней, просил простить за что-то, чего не совершал (отчего-то он был уверен, что непременно так и будет, ведь женщинам свойственно во всем обвинить мужчину, мужчине же легче принять и извиниться).
И она только немного возмущена его мальчишеской выходкой, но братья и сестры - это те люди, что навсегда остаются друг с другом детьми. Он никогда не будет видеть в ней взрослую, никогда не будет прикрываться своим возрастом. Вероятнее всего, когда они станут совсем старыми, он все так же будет кидаться в нее косточками от вишни, только сослепу не в нее попадет, а в невестку свою, а та будет в обмороке от неожиданности. Чрезмерно богатая фантазия Андрея заставляла его смеяться еще громче, а смех раздавался эхом по всему лесочку.
Но у Сони другие были планы - он собралась разговаривать на умные темы. Вряд ли это нужно было делать с Андреем, скорее ей нужно было выбрать для беседы Алексея - он верно лучше знал он намерениях папы, о жизни вообще. Вряд ли он спросится мнения Андрея о судьбе Сони. Впрочем, догадаться было нетрудно - замуж. И Соня это предвидела.
-Неужто не хочется замуж? Сонечка, но ведь все девушки хотят замуж? - удивленно спросил Андрей. Конечно, он мог бы сказать, что Соня особенная, но не говорил, потому что для каждого брата его сестра особенная, неповторимая, самая лучшая. Зачем же об этом кричать? Видимо, она совсем не хотела замуж, или же была влюблена в кого-то и боялась, что папенька не выдаст ее замуж за того, кого надо. Андрей пытался вспомнить - с кем же Соня танцевала?
Вопросов магии Андрей тоже старался не касаться. Ему всегда было неловко, когда они начинали что-то обсуждать, потому что он был единственным  в семье, кто магией не владел. Это казалось странным, и Андрей даже думал, что с ним что-то не так, может быть, он болен? Потом же он, глядя на них всех, таких серьезных и увлеченных, решил, что Бог его благословил на жизнь, позволив самому выбирать, ни от кого не зависеть.
Соня же увлеклась магией, и Андрею то было не слишком понятно. Зачем она ей? Для интереса? Какой в ней интерес? Чего она сможет? И все-таки он не спрашивал и не давал ей наставлений. На это есть папенька и Алексей. Куда уж ему непросвещенному лезть в эти великие дела.
-А ты хочешь заниматься магией, а зачем магия нужна, если любви нет? - Троянская даже война из-за любви произошла. Он был уверен, что Наполеон раздражает всю Европу тоже из-за любви. - Почему нельзя выйти замуж за мага, который будет тебе помогать? - такое простое, казалось бы, решение, но как оно не зависит ни от него, ни от нее даже.
-Лиса..не лиса..нет, Соня, это заяц, - пригляделся он весьма серьезно, хотя и понимал, что это не такой важный вопрос, а лишь попытка Сони быстро забыть разговор. - Так, со мной рядом величайшая чародейка Российской Империи, мне не страшен никто, - расхохотался он над Сониными мечтаниями. Как часто девушки утопают в своих грезах о возлюбленном, но столь же часты истории, которые рассказывают на балах - мол, глядите, как изменила графиня Т*** а ведь была красавицей, порхала в вальсе, а муж ее, граф Т***, каков, пуговицы на мундире не сходятся, все соки выпил из жены, вот и растолстел. Бывало, что самые завидные красавицы в силу обстоятельств оказывались в руках самых незавидных женихов. Андрей не бил таким завидным, чтобы родители девушек хотели видеть его в зятьях, но он был из тех, кого хотят видеть в мужьях.

Белый снег укутывал все вокруг, ложился на плечи елей и голых берез, как меховая шуба, должная все согревать. Лошади утыкались носами в эти холодные комья и фыркали от неприятных ощущений. Этим двум детям было совсем не холодно. Конечно, Андрей чувствовал себя старшим братом, который мог бы быть и серьезнее. С кем, если не с Софьей? Ведь она младшая, а с Алексеем, скорее Андрей был ребенком, да еще и в извечном сравнении. Но Соня всегда умела вернуть среднего Бестужева в детство.
"Андрюша" - такое ласковое слово, которым не всякий осмелится его называть. Папа всегда говорил с ними серьезно и несколько сурово, мамины слова он не помнил вовсе, Maman говорила мягко и нежно, но не называла так. Андрей не мог не откликнуться на это, и уже, разгребая сапогами снег, шел вслед за Соней. Звонкий смех младшей сестры стоил того, чтобы поваляться в снегу. Родители часто журили их за такие проделки, беспокоясь за их здоровье, но все же не ругали, а с улыбкой отправляли пить чай. Сейчас они выросли и могли предаваться такому веселью безнаказанно. Он поддержал ее смех, но не поддержал бы ее внезапного страха. Чего же в замужестве нужно бояться? Ему казалось, что всякая молодая особа так и жаждет на себе кого-нибудь женить, и часто бывает так, что уж и все равно. Сказать, что Андрей не верил в любовь, было нельзя. Верил. Может быть, и его сердце порой сжималось от понимания того, что любовь только ломает жизни, ведь не всякую любовь можно достичь.
Соня умела доходчиво объяснить, она не скрывала от него своих страхов и опасений, что и делало их такими близкими друзьями.
С батюшкой, конечно, спорить было крайне сложно, но представить себе, что их Сонечка, маленькая, с белоснежными щечками сестренка, вдруг выйдет замуж за какого-то рябого или щербатого графа было страшно, и пусть он даже тысячу раз будет умен и богат. Он промолчал на этот счет, потому что знал, что он последний, чье мнение учитывается.
-Выдающееся? - это уже было интересно, но глупо. Кажется, это было в крови у Бестужевых-Рюминых, у магической его части. Андрей пока не стремился стать героем всей страны. Он хотел бы, чтобы отец им гордился, но намеренно выстраивать планы на это он не был готов, он не мог отказаться от банального счастья или улыбки, которая так часто украшала его лицо. Впрочем, после встречи с Анной Павловной он где-то в глубине души понимал, что его натура и характер никогда не привлекут внимание действительно стоящей женщины.
Хотел бы он, чтобы его жена совершила что-то выдающееся? Нет. Он хотел, чтобы она жила только для него, пусть это даже звучит так эгоистично, но кто его за то осудит? Никто не проникает в его мысли, а людям можно говорить ровно то, чего они хотят услышать. Забавно было слышать от Сони и то, что Андре оказывается для нее идеальный мужчина. Забавно до тех пор, пока ее губы не коснулись его. Его никто так доселе не целовал - так робко, несмело, так нежно...по телу пробежала нервная дрожь, и он не успел, слава Богу, ничего сделать, позволив Соне отбежать, иначе, Бог знает, что он сам мог натворить. Одно дело, когда вы маленькие дети и, шутя, играете в жениха и невесту, а другое - когда вы взрослые люди и ломаете свои жизни.
Андрей медленно встал, отряхнулся, смахивая с себя снег и туманную пелену, что завесила его разум. Он подошел к напуганной Соне, мягко взял ее за плечи. Он ведь старший брат, а она несмышленый ребенок, который боится, что другой мужчина не будет с ней так добр, так весел, как ее брат. И ведь она чертовски права. Андрей, лишь взглянув на себя со стороны, может ей легко сказать, что он ни разу не думал о том, что девушка, которой он улыбается, чья-то сестра, что она чего-то боится, что он разбивает ее сердце. Как не хотелось бы, чтобы Соня полюбила такого, как он сам, а она, дурочка, думает, что он хороший.
-Соня, Сонечка, - он тихонько развернул ее к себе, смущенную, дрожащую. В какую-то секунду он захотел ее поцеловать, обнять, прижать к себе и не отдавать никому из этих ужасных женихов, но он не мог. - Я брат хороший, а муж из меня ужасный будет, - он улыбнулся, беря в руки ее лицо и приподнимая его слегка, чтобы заглянуть в глаза. Больше даже для того, чтобы сказать ей: "Все хорошо! Мы никому не расскажем!" - Я клянусь тебе, Сонечка, что я не позволю тебе выйти замуж за нелюбимого. Слышишь? - Андрей никогда не клялся, считая, что все клятвы нарушаются, страшась, что он не сдержит своего слова, но сейчас он осознавал ту ответственность, которую на себя брал. Она ему доверяет, и он не должен ее подвести. Он ее выкрадет, он тысячу раз поругается с отцом, сожжет церковь, но он не даст своей сестре быть несчастной. Он не может себе такого позволить. - Но ты мне пообещай, что ты влюбишься, не в книжки! Не в героя романа, а в мужчину из плоти и крови, - он улыбнулся уже беззаботной улыбкой, делая ее возможное обещание необязательным. Как всегда и бывает - сказанные с улыбкой слова, совершенно не имеют никакого значения.