Так близко. Так тихо. Так жарко.
Казалось, что ее пальчики не выросли с тех детских пор, когда она сжимала ими ладонь Андрея, чтобы не было страшно - такие же тонкие, мягкие, но так по-другому к нему прикасаются, отчего тело бьет нервная дрожь. Закрыть глаза, чтобы не видеть ее так близко, но там, во тьме, в мыслях, она становится еще ближе, и страшно теперь вообще без света. Как легко может женщина управлять мужчиной, сама того не ведая. Не осознавая того, что Соня делает, она уже губит Андрея, хоть и не желает этого. Губит, потому что он никогда не подумал бы даже об этом, а теперь сложно придется ему эти мысли из головы выбросить. И даже мороз не поможет все исправить.
Снежинки не долетали до ее лица, тая от тепла ее дыхания, оседая каплями на ее волосах и ресницах. Он хотел ее ненавидеть, он хотел, чтобы она его возненавидела так, чтобы никогда больше не любить, но тут же сжимал ее плечи, чтобы этого не произошло.
"Всегда? Отчего мне знать, Соня, я ведь не любил..никогда не любил так..." Андрей увлекался какой-нибудь красавицей, но мысли его никогда не задерживались надолго, он встречал другую и влюблялся в нее. Разве что Анна Павловна, порой, возвращалась к нему в мысли, но он скоро ее выгонял, не разрешая себе с нею там встречаться. Что же? С Соней будет точно так же? Но он не сможет не думать о ней - она ведь родная. Солгать ей? Солгать, что все будет хорошо? Что любить не больно? Он не мог.
-Что ж ты у нас такая скорая на решения? - улыбнулся он ей мягко, глядя в индевеюшие от слез глаза. - Любовь...Любовь она на небесах решается. Ты не любишь меня. Бог не разрешает такую любовь. Ты влюблена, увлечена, но...-Андрей, на самом-то деле, никогда о таких вещах не думал, и не думал он и о том, что же такое "любовь", он смеялся над этим чувством, над людьми, сходившими с ума, а вот теперь ему пришлось разбираться, чтобы объяснить младшей сестре урок, который она не понимает. - Любовь всегда взаимна, и если она не взаимна или невозможна, значит это не любовь, а что-то другое, - ведь так просто должно быть убедить себя в том, что ты не хочешь есть, даже если очень хочется. Он сделал еще полшага вперед, обнял ее и прижал ее "всевремядумающую" головку к своей груди. - Разреши кому-то себя полюбить, не лишай другого счастья, - и даже будучи таким еще молодым, Андрей понимал, что заставить женщину себя полюбить практически невозможно. Мужчины только думают, что это они выбирают, что это они решают. кто станет их женой, но жена не та, что выходить в свет с тобой, не та, что рожает и нянчит детей твоих, а та, что засыпает и просыпается с мыслями о тебе. Андрей боялся, что Соня сейчас неправильные решения примет и уйдет с головой в магию, которой он так опасался. Даже отец не сможет, вероятно, противостоять этому. Конечно, лучшим выходом было бы выдать ее замуж, но тогда они ее погубят. Она уже не будет тем светлым лучиком, который врывается в дом ранним утром, который заставляет всех менять свое выражение лица, улыбаться и просыпаться от тяжелых дум. Но ведь Андрей поклялся.  эту клятву он намерен держать.