ПЕТРОВСКИЙ УКАЗЪ |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » ПЕТРОВСКИЙ УКАЗЪ » АРХИВЪ РАЗСКАЗОВ » ЗАБРОШЕННЫЯ РАЗСКАЗЫ » В крещенские январские морозы
В КРЕЩЕНСКИЕ ЯНВАРСКИЕ МОРОЗЫ
Место действия: Санкт-Петербург, Никольский собор
Время действия: утро 18 января 1812 года
Участники:Екатерина Чавчавадзе, Елизавета Шатова
Неожиданные и столь приятные знакомства могут поджидать тебя на каждом шагу. Но когда ты заводишь дружбу в храме, да еще и в канун великого праздника Крещения… Сомнений нет, это провидение самого Господа!
- Sulo chemo! Ну, зачем же ехать одной? Подождала бы, когда Леван Иванович соблаговолит освободится от этих своих бумажных дел, да и тогда разом отправились бы. А то, непорядок это, замужняя барыня, а по этим церквям разгуливает совсем одна! Тут, поди злых языков не мерено! Не то, что у нас, в Тифлисе!
Молодая княгиня, краем уха слушающая ворчание старушки, только ласково улыбнулась и вновь принялась за расчесывание своих светлых немного вьющихся, а оттого пушистых и непослушных волос. Вот ведь наказание, вечно они топорщатся!
"Не зря Павлуша, когда мы были маленькие, меня цыпленком называл! Вот точно совершенно, а я еще обижалась... Точно так же волосы на голове пушаться!".
Мысли о брате пропали бесследно, когда старая нянька принялась ворчать по поводу чрезмерно (по ее мнению) нарядного платья; мол де, что люди подумают?! Такая трогательная забота не могла не умилять впечатлительную и добросердечную Екатерину Дмитриевну… А тем временем, мелко потрясывающая головой, старая Тамарико, собственно говоря, вырастившая Кити, и фактически заменившая ей мать, недовольно поджимала губы и всем видом своим давала понять, что она очень не сердита.
И может быть, в любой другой ситуации, княгиня сдалась бы, и отменила эту самую поездку у утренней службе, дабы не огорчать свою милую старую няньку. Но сегодня молодая супруга Левана Чавчавадзе менять свои планы была явно не намерена
- Ну, ничего такого дурного в этом нету, няня. Тут, в Петербурге, все дамы могут ездить одни, без сопровождения отца, братьев или мужа, и никто на них пальцем тыкать не будет. Да и потом, я же еду не совсем одна, а с камеристкой!
Последнее и вовсе не впечатлило Тамарико, морщинистое лицо которой аж вытянулось от досады, потому как она считала молоденькую и круглолицую Марию, той еще вертихвосткой, которая вполне может научить ее милую Кетино гадким неподобающим вещам.
Смешно сказать, но все эти переживания старухи были только из-за того, что Кити решила поехать в Никольский собор на утреннюю службу одна, и ее брать с собой не желали.
«Ах, как же сильно она за меня беспокоиться, бедняжечка. Милая моя голубка! Да если бы не холод на улице, то конечно няня поехала бы со мной! Тем более ей так хотелось посмотреть этот собор, в котором были повенчаны мои маменька и папенька. Но что ж поделать, в холода ее страшно везти. Вот как потеплеет, так непременно отправимся вместе!».
Отчего-то именно в канун Крещения Кити захотелось помолиться именно в этом месте. И тогда непременно брак ее будет самым счастливым во всем белом свете. Хотя куда уж счастливее?
Ведь каждое утро Кити просыпалась и не могла поверить в то, что она настолько счастлива. Порой, даже страшно становилось. Ну, неужели она все это и правда заслужила? И все это не волшебный сон? И ее милый никуда не исчезнет и будет любить ее так же сильно, как и она его?
С примерно такими мыслями, совершенно не слушая не то причитания, не то ворчание Тамарико, Екатерина Дмитриевна села в карету в компании своей камеристки и отправилась к тому самому собору, в котором более двадцати двух лет назад были венчаны ее родители.
Отредактировано Екатерина Чавчавадзе (16 Май 2017 00:12)
Все было так непривычно. Петербург был шумным, большим и красивым городом, в котором жизнь протекала, куда быстрее, чем в провинции. Даже Елизавете, которая почти не выходила из дома, прогуливалась в основном вдоль набережной в компании Марии Васильевны или в сопровождении графа посещала церковь, столица показалась совершенно иным миром, чем ее родная губерния. И подумать только, что когда-то, всего поколение назад, ее семья жила здесь, возможно ее прадед или отец ходили по тем же улицам, что и она, вечерами посещали ту же церковь. Совершенно невозможно! Казалось это все Лизе, которая в столице была гостьей, и как долго продлиться ее прибывание здесь зависит только от милости ее благодетеля - графа Александра Васильевича Каменского.
Его Сиятельство были очень добры к своей воспитаннице, снисходительны к ее юному девичьему нраву и внимательны к ее просьбам и нуждам. Так вчера граф дал разрешение Елизавете посетить утром церковь в сопровождении одной лишь камеристки, ведь был праздник - крещение! А он сам и Мария Васильевна с утра были заняты своими неотложными делами, а Лизе так хотелось выйти из дому. На улице уже который день стояла чудесная погода, а девушка была вынуждена сидеть в своих комнатах, потому что совершенно не знала город, и не было никого, кто мог сопровождать ее и кто умел хорошо ориентироваться во всех улочках Петербурга. Ведь Катерина, камеристка, которую Александр Васильевич выдал своей воспитаннице, тоже в городе была не так давно, проживая большую часть жизнь в Никольском, на землях графа Каменского. Поэтому ранним утром, собираясь в церковь, обе девушки были воодушевлены этим событием.
- Катенька, а как ты думаешь, если я надену этот платок, не будет слишком уж нарядно? Хотя праздник же! Пусть и не такой большой, как Пасха или Рождество. Катенька, а Александр Васильевич любил Пасху отмечать? Если я еще останусь тут до нее... Ну иди же сюда, помоги мне волосы убрать.
До Никольского собора девушки добрались быстро. И даже не смотря на то, что из дома они вышли позже, чем планировалось, служба еще не началась, поэтому они решили немного постоять на улице и насладиться морозным воздухом и ярким солнышком. Под ногами звонко хрустел снег, мимо девушек проходили люди, из которых кто-то тоже спешил в собор, кто-то просто проходил мимо. Столько разных лиц, возрастов, костюмов, по которым можно было определить достаток незнакомцев. Девушки стояли чуть в стороне, иногда переступая с ноги на ногу, перешептывались и смеялись о чем-то своем, глупом и наивном.
Поскрипывая и немного заваливаясь на поворотах экипаж Чавчавадзе направлялся к тому самому Никольскому собору, о котором столько думала молодая женщина в последние дни.
Диковинно и странно все это, наконец, оказаться в тех местах, по которым когда-то, еще юной девицей, ходила ее матушка. В осознанном возрасте прогуляться по тем самым улочкам и садам. Непередаваемое волнение и трепет испытывала Кити. Ей казалось, что никогда еще она не чувствовала присутствие матери так явственно. Это одновременно и пугало, и придавало сил.
- Ах, Маша, ты только посмотри сколько снега! Сколько снега! – то и дело восклицала белокурая княгиня, выглядывая в оконце, с какой-то совершенно детской радостью. Ей, выросшей в теплой и солнечной Грузии, такие снегопады и суровые зимы были в новинку. - Вот верно детишки радуются и в снежки играют! Мы с Павлом Дмитриевичем были лишенный подобных забав, ведь в Тифлисе снега почти и не выпадало… А если и выпадал, то так быстро таял, что поиграть никто не успевал.
Круглолицая и румяная Маша, кивала головой, но было видно, что мысли ее витают где-то очень далеко. А если говорить совсем начистоту, то она думала, как бы потихоньку улизнуть от своей простодушной барыни. Ведь на соседей улице была лавка сапожника, где подмастерьем работал один весьма милый юноша, на которого и положила глаз камеристка. И как это осуществить она покуда не понимала, если только…
- Барыня, а можно покуда Вы в будете молиться, я на соседнюю улицу сбегаю? В аптеку! У тетки моей все живот болит, она капелек, каких просила купить. Сама не пойдет, старая уже, да и живет в деревне, - внезапно, немало не беспокоясь о том, что перебивает свою госпожу, выдала девка. – А так я ей куплю, да отправлю. Ну пожалуйста, барыня, миленькая!Помрет ведь старуха, жаль ее!
Мало того, что перебивала, так еще и беззастенчиво лгала. Не было у нее никакой старой болеющей тетки. Но это мало заботило Марию, ведь в конце-концов, а как иначе устроить свою личную жизнь? А про отсутствие родни у этой горе-прислуги Кити и не знала.
- Ну конечно, можешь сходить, - сочувствующе морща лоб, воскликнула молодая княгиня. – Что же ты раньше молчала, мы бы велели кому из прислуги сходить за каплями. Обязательно ступай, за деньги не беспокойся. Я все оплачу.
Это то и мечтала услышать хитрюга. Едва только экипаж прибыл на место, двери его распахнулись и Машка, соскочив с места, бегом побежала к своей сердечной зазнобе. Только сапожки мелькали по белому снегу.
Выбравшись же из кареты, Кити даже зажмурилась, таким ярким показалось ей солнце. Ах, какой все же пригожий денек, несмотря на холод!
«Надо было бы взять нянюшку с собою» - внезапно подумалось ей. Еще чего доброго прознает, что Кити была без сопровождения, браниться будет. Наверняка скажет Левану Ивановичу, что он скверно следит за своей женой. Вот и поясняй потом, что Тамарико имела ввиду.
Так крепко задумавшись, о том, что же придется говорить любимому мужу, если он потребовал бы пояснений, Екатерина Дмитриевна даже и не заметила как в толпе, спешащей к собору, она налетела на молоденькую темноволосую девушку.
- Ох, простите Бога ради, я такая неловкая! – всплеснула руками молодая княгиня, и словно в подтверждении своих слов, выронила молитвослов, который ей подарил батюшка.
Редко отлучаясь из особняка на Екатерининском канале, Елизавета сейчас испытывала необыкновенный душевный подъем. К тому же погода сегодня выдалась по истине сказочная. Белый пушистый снег, яркое солнце, свежий воздух. Девушка не могла нарадоваться, что они с Катериной приехали сюда до начала службы и сейчас могут несколько долгих минут наслаждаться творящимся вокруг волшебством. Лизе очень бы хотелось покидать особняк Его Сиятельства чаще, ей был так интересен город, она так мало видела за свои семнадцать лет, что удержать от просьбы в небольшой прогулке вечером было очень сложно, но Елизавета понимала свое положение в доме, понимала, что у графа много забот и что Марья Васильевна тоже часто занята, к тому же и долго уже жила в Петербурге, не испытывая перед этим городом такого трепета как молодая девушка. А проситься гулять одной, в компании лишь Катеньки, Лизе не хотелось. Ей казалось, что подобное поведение может ее дискредитировать в глазах Его Сиятельства. Ведь у нее тут нет даже подруг, которым можно было бы нанести визит. И, конечно, Катенька была чудесной девушкой, но порой Лизе очень не хватало общения с кем-то из своего круга и примерно своего возраста. Общения с кем-то, кто лучше бы понимал положение ее, кто не осуждал бы ее за это, а помог советом. Подсказал бы, как лучше выразить свою признательность Александру Васильевичу. Ведь Катерина, какой бы она замечательной не была, не могла понять некоторых душевных переживаний своей барышни. Лиза понимала и не обижалась на камеристку, если Катеньке что-то из мыслей Елизаветы казалось пустым и требующим такого пристального внимания, ведь судьба к самой Катеньке была сурова. Ей пришлось пережить, куда больше, чем Елизавете.
- Как же все-таки сегодня на улице замечательно! Я очень рада, что Александр Васильевич позволил мне без его сопровождения посетить храм,- тихо, но счастливо проговорила Лиза и подняла взгляд к чистому голубому небу. – Ой, Катенька, а сходи пока в церковную лавку, купи нам свечек,- вдруг опомнилась Лиза и подала своей камеристке монетку. – А я пока здесь постою. И ничего не случится. Иди-иди.
Лиза сделал глубокий вдох, попробовав морозного воздуха, и вновь легко улыбнулась. Сегодня был прекрасный день! Жаль, что Его Сиятельство заняты делами, им бы понравилось сегодня на улице, к тому же людей в храме было не так уж и много… Для праздничного утра. А те что были в основном женщины и дети. Вечерняя служба, на которую собирался граф с сестрой и Лизой, наверняка будет более многолюдная.
Из мыслей об Его Сиятельстве Елизавету выдернула молодая особа, которая наткнулась на, не сразу сообразившую что к чему, Елизавету.
- Ой, с Вами все в порядке? – проговорила темноволосая барышня, чуть придерживая незнакомку. – Вы ничего не повредили себе? Все хорошо? – голос Лизы звучал обеспокоенно и очень искреннее. В глазах же молодой девушки тоже не было фальши, только немного растерянности от неожиданного происшествия.
- Вот, пожалуйста, это Ваше,- Лиза подняла, упавший у незнакомки молитвослов и протянула его белокурой девушке. – Вы уронили. Какое красивое издание. Было бы обидно его потерять, - Елизавета, чуть улыбнулась, а через несколько секунд, набравшись смелости, представилась. – Мое имя Елизавета Шатова. Я нахожусь на попечении у графа Александра Васильевича Каменского, - сказав это, Лиза чуть потупила взгляд. Она не знала, с кем имеет честь беседовать, но была уверенна, что незнакомка ее благородного происхождения. Какие одежды и молитвослов… Вот только почему в одиночестве? Главное, чтобы никакое горе не постигло семью белокурой красавицы.
Вы здесь » ПЕТРОВСКИЙ УКАЗЪ » АРХИВЪ РАЗСКАЗОВ » ЗАБРОШЕННЫЯ РАЗСКАЗЫ » В крещенские январские морозы
