Этого дня Лиза ждала с трепетом и волнением. Все ее мысли были только о предстоящем приеме ровно с тех самых пор, как Александр Васильевич, держа свою воспитанницу за руку, пригласил ее на бал в один из лучших домой Петербурга, о чем Елизавета, конечно, узнала чуть позже от Марии Васильевны и от чего волнение юной девушки лишь усилилось. Ей очень хотелось оказаться на подобном мероприятии, среди главных лиц государства, посмотреть на них, может быть, с кем-то познакомиться. Лиза была воодушевлена, ей все представлялась в радужных цвете и даже с налетом яркого блеска. Она совсем не думала, что оказавшись на месте, оставшись на несколько минут одна, она растеряется, испугается и совершенно замкнется в себе, ощущая себя лишней и чужой на этом празднике столичной жизни.
Но до этих страшных минут паники и горького привкуса во рту было еще несколько дней, наполненных грезами и мечтами. Красивое платье, изящные танцы, удивительно прекрасная музыка и интересные люди - этого Елизавета ждала от бала, когда тихонько смеясь отрабатывала с Марией Васильевной движения танца или подбирая прическу, веер или перчатки к платью, сшитому из небесно голубой легкой ткани, где из украшений были только незамысловатые кружева в тон основному цвету. По-девичьи просто, но не безвкусно. Елизавета не могла налюбоваться на свое отражение в зеркале, когда она была уже полностью готова к выходу в свет в столице. Как это прекрасно! Как волнительно! Она должна проявить с лучших сторон, чтобы не опозорить Его Сиятельство, чтобы ему было проще подобрать девушке подходящую партию. Но право слово, Лиза была так взволнована и воодушевлена, что почти не думала о таком далеком будущем. Ее мысли занимали только последующие несколько часов, что она проведет в одном из лучших домов Петербурга, поддерживаемая в каждом своем шаге Марией Васильевной и Его Сиятельством.
Но все оказалось несколько не так, как представляла себе Елизавета. Да, бальная зада была роскошна, хозяева вечера - приветливы, и они, не смотря на каплю опасения в душе Елизаветы, никак не выразили свое пренебрежение к неважной гостье, которого, возможно и не было. Но в первые секунды, после того, как Лиза переступила порог дома, ее охватил страх, чуть ли не паника - столько незнакомых людей, и все такие гордые, важные и красивые. Как она могла подумать, что кто-то захочет с ней общаться?  Как она могла подумать, что она сможет стать частью этого общества? Она слишком простая для них. Слишком скучная.
Александр Васильевич пропал из вида, почти сразу же после того, как они выразили почтение и благодарность за приглашение хозяевам дома, и теперь Елизавета старалась не отставать от Марии Васильевны. Сестра графа Каменского была удивительно доброй и общительной женщиной. Она подходила к дамам и кавалерам, легко с ними общалась, представляла им Лизу, от чего девушка начинала вести себя чуть уверение, чуть раскованнее, тоже вступала в диалог, отвечала на вопросы, старалась делать ненавязчивые комплименты и не докучать расспросами и длинными предложениями. И, кажется, все шло хорошо, но вплоть до того момента, пока какая-то знакомая Марии Васильевны не вырвала ее руку из ладони Елизаветы и не отвела куда-то в сторону, не давая девушкам даже обменять взглядами. Лиза застала от неожиданности этой ситуации и грубости, с какой незнакомая барышня отошла от нее. Внутри юной девушке все сжалось то ли от обиды, то ли от вновь проснувшейся паники. Она смотрела вслед ушедшим несколько секунд, пока кто-то ее не подтолкнул, потом в надежде увидеть знакомое лицо Лиза стала оглядываться по сторонам, но, никого не замечая, девушка неосознанно все отступала и отступала назад, пока ее спина не коснулась гладкой и холодной стены.
В горле пересохло, а дыхание чуть сбилось. Ни одного знакомого лица. Все теперь были такими чужими и грубыми, совсем как та барышня, которая увела Марию Васильевну. Лиза была уверена, что они отошли, чтобы обсудить ее, чтобы высказать, что не надо было ее сюда приводить. От этого становилось горько и больно. Елизавета ведь не была дурна собой, невежественна или совсем глупа. Она старалась вести себя со всеми мило и приветливо. Она старалась оправдать и свое имя, которым так дорожил отец, и доверие Его Сиятельства, раз он посчитал, что Лиза может здесь находиться и сойтись с этими людьми. Александр Васильевич... Елизавета судорожна вздохнула, когда взглядом в толпе поймала его лицо. Девушка поднесла свою ладошку к губам, чтобы ее растерянность и смущение не так были заметны, хотя ва взгляд теперь не сходил со знакомой фигуры и буквально молил обратить на не внимание. Молил о помощи единственного родного для Елизаветы здесь человека.