"Однако ж..." - подумала Лукина, - "Как бойко он ответил!"

Да, явно незнакомец был к сией теме неравнодушен и уж явно не одну бессонную ночь провёл за думами как быть, да что делать. Девушка не стала скрывать удивления и сочувствия, а потому очень сочувствующим взглядом посмотрела на него и кивнула, просто так, как знак поддержки. 

- А... даже не знаю я... - развела она руками, когда настал её черёд отвечать. Ну, вернее как? Не то чтобы было пора отвечать, но просто был задан вопрос и почему-то Тося решила что на него нужно всенепременно ответить и что-то сказать. Пусть даже тоже жалкое "не знаю". 

А решила так, потому что не хотела чтобы у незнакомца возникло ощущение что он говорит со статуей или со стеной. Одним словом, с тем что ответить не в состоянии, да и вообще как-то говорить. Вообще, такое неравнодушие человека явно вызывало симпатию у девушки. Отрадно было видит что кто-то из знати (а тут и по осанке, и по одежде, и по манере держаться было понятно что дворянин) так уж сильно беспокоит какие-то там крестьяне. При том, показалось ей что именно ему есть больше оснований верить, потому что в отличии от того же оратора, он не разыгрывал драму на сцене, а держался скромно и выразил своё отношение только когда его об том спросили. Может и мелочи, но Лукиной показалось именно так. 

- А вы не волнуйтесь так... Чего распереживались? - вот так, может нелепо и неуклюже, но она попыталась успокоить мужчину.

А по-другому не могла. Тут уж извиняйте, как умеет, зато искренне. Тая же не была в этом вашем высшем обществе, манер столичных не знает, до недавнего времени вообще не знала что так уж неприятно дворянам высокого происхождения с купцами говорить, хотя думала что чего там такого... Чай не крестьяне. Тоже дома имеют, и прислугу, и живут некоторые купцы да по богаче некоторых дворян... Но молодой девушке во всех этих тонкостях было разобраться сложно. Никто этому не учил, сама всё узнавала и часто ошибалась и в неловкие ситуации попадала. 

Вот и сейчас, стоило голосу за спиной за звучать и Тася поняла что говорит не с каким-то там графом или поменьше, а с самим Вашей Светлостью, значит с кем-то сверхвысокородным, кажись герцогом и того выше, она тут же испугалась и побелела как полотно. Её как будто ушатом ледяной воды облили. 

- Ба-а-атюшки! - пробормотала она и попятилась назад. 

"Надо же! Так говорить с.. с самим..." - увы, по имени назвать не могла, так как просто не знала столичную знать, но вот обращение "Ваша Светлость" знала и примерно представляла кому оно говориться. 

И испугалась Лукина что так вольно и даже можно сказать на равных говорила с незнакомцем. Конечно, вроде ничего такого не сказала, а первый раз сразу страшно и непривычно. Захотелось выйти на мороз, в комнате сразу стало душно и дышать было очень тяжело. Но всё же, о вежливости не стоит забывать.

- Я... извините мне нехорошо, - сказала она мужчинам и белая как простыня стала пробираться сквозь толпу к выходу.

Подпись автора

Ах! Эти тканые дорожки,
Улыбка клавишей гармошки,
И на столе, как мёд, морошка,
А рядом самовар и мы.
© ИРИНА СТЕЦИВ

Моя творческая тема;

Таисия вдруг почувствовала что в комнате стало уж очень душно. Как будто её облили ведром ледяной воды на морозе. После такого обливания сразу становится жарко, а не холодно, дух перехватывает  и кружится голова. Кто как возвращается в обычное состояние. Слабые не выдерживают и лишаются чувств. Лукина была готова именно к такому исходу событий. И хотя никто её не обливал, но ощущение после случайно услышанного "Ваша Светлость" стало именно таким. 

"Вот я дура!" - мысленно ругала себе Лукина. Что-что, а в мыслях она могла не стеснятся в выражениях, особенно в отношении к себе, ведь ко всем окружающим она была очень добра, а вот к себе крайне строга. - "Я же ему ещё сказала, мол, не волнуйтесь! Как так?! Как можно?! Разве такие люди волнуются?! Да они вообще не знают что это такое! Все же остальные должны переживать рядом с ними, но никак не они!"

Никак не могла она понять что пусть дворянин, пусть сверхвысокородный, но всё же не сверхъестественное существо, а вполне обычный человек. Для неё все эти люди из высшего круга казались чем-то вроде старцев в артели: все их знают, но мало с кем они говорят, а с теми с кем говорят настолько далеки от Лукиной, что она и не думала что будет вот так лично говорить с кем-то из них.   

Но нет, сначала она с учителем встретились со старцами и поговорили о том что надо бы из Православия выйти, что оно не так уж и нужно и все церковные запреты и правила только мешают.   

"Верить можно в Бога и без креста, зачем же следовать обрядам?" - звучали в голове девушки сказанные ей слова, стоило вспомнить их разговор.   

- Лаврентий... Батюшки, он же тут! - пробормотала себе под нос Тася и остановилась. Да, пробиралась она к выходу чтобы не упасть прямо в помещении, а теперь остановилась, подумав что могла же пройти мимо учителя, с которым очень-очень желала встречи.   

Остановившись, она почувствовала толчок сзади. Всё же не слишком большой дом купца Зворыкина был набит людьми, так что к выходу действительно приходилось проталкиваться. В глазах потемнело и она уже плохо видя всё вокруг дошла до выхода почти на ощупь. Вышла на крыльцо в мороз, что-то стало проясняться, стало как-то тошно, она спустилась на нижнюю ступеньку пожевать снег чтобы избавится от тошноты и сама не заметила как глаза закрылись и она рухнула в сугроб.

Подпись автора

Ах! Эти тканые дорожки,
Улыбка клавишей гармошки,
И на столе, как мёд, морошка,
А рядом самовар и мы.
© ИРИНА СТЕЦИВ

Моя творческая тема;

Таисия ничего не чувствовала. Абсолютно ничего. Ни того как Георгий Петрович её вытаскивал, ни даже того как упала в снег и если бы не Его Императорское Высочество, то так бы и замёрзла в снегу. Она просто открыла глаза через какое-то время (не сразу, только после того как согрелась и сознание вернулось к ней) и сквозь темноту стал прорисовываться контур камина и мужской силуэт. На секунду показалось что всё что было в Петербурге, и эта жуткая дорога где Лукина простудилась - всё это сон и она снова дома, с семьёй. Может лишилась чувств от духоты и Сеня (или кто-то из домашних слуг - у батюшки-то уже возраст не тот девиц таскать) отнесли её в удобное кресло.

"Правда, хотелось бы, конечно, чтобы Арсений относил, но разве папенька позволит?! Или Варька точно подстроит что угодно, но только не такое... " - вот такие мысли посетили сразу как сознание вернулось. Однако же, если Лукина такое подумала, то точно не до конца вернулось.

Но потом она вспомнила что в отчем доме камина нет, и таких кресел тоже, да и фигура статная, и выправка не для слуги и вообще всё вокруг не такое как дома. И Лукина всё вспомнила. Не пошевелившись, она испуганно закрыла глаза и снова сделала вид что без чувств чтобы подумать и решить что делать дальше. 

Впрочем, думала девушка не долго. Секунда и она поняла что лучшее извиниться и уйти. 

- Вы простите меня Бога ради, я ж не знала кто вы, как и чего, - еле слышно проговорила она. Сил на то чтобы говорить громче не было. 

Девушка попыталась встать, но лишь поёрзала в кресле, снова почувствовав головокружение и поняв что уходить куда-то рано, если конечно не хочет второго обморока. 

- Спасибо, это же вы доташили меня до сюда? - спросила Тося, чувствуя что краснеет от неловкого чувства. - Я сейчас, чуть-чуть посижу и уйду. Честное слово!

Подпись автора

Ах! Эти тканые дорожки,
Улыбка клавишей гармошки,
И на столе, как мёд, морошка,
А рядом самовар и мы.
© ИРИНА СТЕЦИВ

Моя творческая тема;

Тося почувствовала ко всему прочему что не знает как вести себя в обществе этого человека. Она не знала как сидеть, куда положить руки и что говорить - словом, всё казалось очень непривычным. С другой стороны, и в жизнь не учили ничему подобному. Новости столицы читались в доме, но в основном папенькой и исключительно связанные с торговлей. Иногда глава семейства (если было хорошее настроение) зачитывал новости вслух, баловал своих баб, так сказать. Собственно, новостями и редкими рассказами учителей и ограничивались все знания о столице и вообще что касалось этикета. Сия наука у Лукиных (как во многих купеческих семьях за Волгой) считалась ненужной, потому что в их краях порядки были совсем другие. В общем, не думала, не гадала, а занесло в столицу (о которой тьма-тьмущая слухов на Родине), да и ещё в компанию человека, которого кто-то другой назвал "Ваша Светлость". 

"Ваша Светлость", - вспомнила Лукина и сглотнула, то ли от волнения, то ли от страха, то ли от холода. - "Не знаю как у них тут принято, но не грубить, не навязываться и не врать - всегда же должно цениться. Ну и уважение... куда-ж без него?"

Вот так Тася решила держаться во время разговора, раз уж намечается и никак не избежать, тем более что она и с места подняться не может. Стало сразу спокойнее, однако же вернулись другие чувства. Девушка поняла что здорово замёрзла. Взялась кашлять (кашель кажется не проходил вообще с момента приезда) да и дрожать стала. Зуб на зуб не попадал. И сил говорить не было. 

- Если я вам сказала что-то не то, вы простите, - сказала Тая чуть слышно. - Я девушка простая, манерам не обучена. Издалека и ваша вся столичная жизнь для меня в новинку.... Мне приглашение пришло, якобы Лаврентий Захарыч тут... А я пришла, тут такое. И он тут...

Несмотря на то что Ася очень пыталась всё связать, сказать громче, чётче и понятнее. Получилось так, но ни на что большее она не была способна и уж по истине в теперешнем состоянии, да и дрожа как осиновый лист, что сказала, то сказала.

Подпись автора

Ах! Эти тканые дорожки,
Улыбка клавишей гармошки,
И на столе, как мёд, морошка,
А рядом самовар и мы.
© ИРИНА СТЕЦИВ

Моя творческая тема;

Георгий Петрович
В теперешнем состоянии она и не заметила что Георгий Петрович и сам волновался, но мужественно держался и даже предпринял кое-какие попытки, так сказать, "разбить лёд". К слову, Тася не понимала до сих пор зачем ему это нужно было, ведь она… А что она? Обычная баба, ну маг конечно, но он-то не знает. И потому непонятно зачем он продолжал сидеть рядом, да ещё вопросы задавать, пытаться наладить контакт и как-то в целом, разобраться что она говорит. Последнее было непросто, учитывая как именно говорила Лукина.

- Таисия… - взволновано ответила девушка и через секунду добавила. - …Гаврилна. Очень приятно. И да, - судорожно взялась извиняться и оправдываться Лукина, усилием воли заставляя себя собраться. Раз уж на неё тут такую бестолковую время тратят, значит надо хоть как-то постараться не ударить в грязь лицом. Да, она упала лицом в снег, а вот грязь, наверное, будет уже новым этапом. Но его Тося не хотела допустить чтобы не опозориться окончательно. И первое что она сделала, попыталась говорить громче, на чуть-чуть. Сил всё же почти не было, нервные потрясения давались девушки нелегко. - Я постараюсь. Захарыч мой учитель и он родом откуда же я. А это очень далеко от столицы… И я, мы ехали не вместе. То есть я добиралась одна и даже не знала что он тут будет. Он словом, ничего не говорил, хотя мы с ним разговаривали до Рождества. А вы сами понимаете, путь-то не близкий, не решишь за один день поехать. А самое странное что сюда я получила приглашение от него! И вот непонятно: как он тут оказался и откуда узнал что я здесь? А ещё зачем меня-то позвал?

Разумеется, кое-чего она не договорила, например, о том что учитель магии Природы (боялась рассказывать о себе, знала что по закону российскому таким магам не быть), о том что в Петербург сорвалась внезапно и тоже никого не предупредила (стыдно было говорить об этом). Но сделала над собой усилие чтобы хоть как-то пояснить сказанное. Но сказав, сама поняла что запуталась ещё больше.

"А какого же Георгию Петровичу тогда?"

Подпись автора

Ах! Эти тканые дорожки,
Улыбка клавишей гармошки,
И на столе, как мёд, морошка,
А рядом самовар и мы.
© ИРИНА СТЕЦИВ

Моя творческая тема;