Зимний сезон в Санкт-Петербурге, как и всегда бывает в столице, проходил бурно и с роскошью. От императорского двора до особняков виднейших лиц государства гремели великосветские балы. Сначала пышно отпраздновали Рождество, затем скромно встретили новый год, а теперь ездили друг к другу, расточая любезности и веселье. Закрывать же в этом году зимний сезон должен будет бал в доме Министра магических дел, графа Бестужева-Рюмина. За день до начала Великого поста у него в столичном особняке должен был собраться буквально весь высший свет. Говорили, что даже будут присутствовать некоторые члены императорской семьи: не сам государь, но его сестры и, возможно, младший брат. Приглашения были разосланы заблаговременно, и княгиня Астафьева, получив свое, и не думала пропускать сие пышное собрание.
Надо заметить, что Дарья Исмаиловна не столь давно вновь стала активной участницей светской жизни. До этого она больше года строго соблюдала траур по почившему супругу. Соблюдала она его отнюдь не из-за душевных страданий, да и какие могли бы тут быть страдания, когда Дара стала первопричинной внезапной смерти ещё достаточно молодого князя Астафьева. Однако приличия и легенда об "убитой горем" вдове требовали от неё соответствующего поведения. К тому же, уйдя в тень траура, было легче исполнять задуманное. За этот год Дарья смогла сделать реальностью свою давнюю идею, которая зародилась у неё почти сразу после возвращения в Россию. Пока все обсуждали масонов и подпольные организации магов или молодых людей, вдохновившихся событиями во Франции десятилетней давности, буквально под носом у всех было организовано тайное сообщество женщин-магов, которые упорно решили изменить мир в свою пользу. И теперь, когда "Асмодей" уже рожден и постепенно набирает обороты, настало время действовать. А светские увеселения прекрасно подходили для поиска тех, кто мог, сам того не осознавая, помогать княгине и её приспешницам.
Так что к каждому своему выходу в свет Дарья Исмаиловна готовилась очень тщательно. В том числе, она не упускала и внешнюю сторону. Ещё не старая княгиня Астафьева создала образ очень элегантной, слегка ироничной вдовы, всегда хорошо выглядящей, в меру строгой, и в то же время очень приятной. Такой она собиралась предстать и на балу у графа Бестужева. На предстоящий вечер у неё было запланировано начало весьма важного дела. А за оставшиеся недели до бала нужно было подготовиться: распустить аккуратно слухи о тайных сокровищах и записке Калиостро, при этом постараться найти реальную, хотя бы относительно достоверную информацию об этой легенде. И, конечно, заказать себе новое платье. Вот так интриги и тайные замыслы перемешались с обыденностью светской дамы.
В сопровождении своего комнатного казачка утром 7 января Дарья Исмаиловна отправилась в ателье, что было расположено в центре столицы. Кучера она попросила остановить на Невском проспекте и далее решила прогуляться несколько минут, чтобы насладиться свежим морозным воздухом. Чуть поодаль, на другой стороне проспекта, бегала какая-то детвора, играя в снежки. Непроизвольно Дарья мельком посмотрела на своего слугу. В этот момент она вспомнила своего сына, который нынче обучался в Пажеском корпусе. Он был несколько старше Демида, да и внешне был не очень схож с крепостным мальчиком. А Дарья Исмаиловна не входила в число тревожных и чрезмерно привязанных к своим детям матерям. И все же порой сентиментальность охватывала и чувства княгини Астафьевой, но случалось такое крайне редко и длилось недолго.
- Твоя матушка говорит, что ты хорошо учишься. Грамоту разумеешь, считать в уме умеешь, - поддавшись самую малость этой самой сентиментальности обратилась княгиня к Демке, пристально смотря на него и особо не обращая внимания, как ребятня, играющая в снежки, стала постепенно перемещаться на их сторону. Впрочем, прагматизм был даже в этих вопросах. Мальчик был смышленым и ловким, уж коли будет ещё и умным да грамотным, то вскоре его можно будет начать использовать не только как казачка. Образованный слуга удовольствие весьма редкое, а ведь может быть вполне полезным, особенно, если будет ещё и преданным и молчаливым.

Отредактировано Дарья Астафьева (3 Июл 2019 09:11)

Мать Демида, Груня, была, пожалуй, одной из самых полезных служанок княгини. Во-первых, она очень хорошо справлялась со своими обязанностями. Дара не боялась доверить горничной ни прическу, ни платье, ни драгоценности. Во-вторых, Груня была не только исполнительной и аккуратной женщиной, но ещё немногословной и понятливой. Какое бы деликатное дело ей ни поручила княгиня, Аграфена не задавала лишних вопросов, не болтала о своих делах с прочими крепостными и в срок все исполняла. Она была на вес золота для Дарьи Исмаиловны. И именно поэтому княгиня относилась к ней мягче, чем к остальным слугам. Например, не отправила её сына в деревню, чтобы не мешался под ногами и не отвлекал мать, и даже не определила его на кухню или в помощники к истопнику. Быть целый день в чистых парадных или жилых комнатах и выполнять различные поручения лично барыни - о таком положении мечтали бы многие сверстники Демида, которые с пяти лет трудились на поле помещика наравне со взрослыми. Однако, если бы мальчишка сам не стал, рано или поздно, приносить пользу, то надолго расположения княгини к его матери не хватило бы. Так что ответы Демида об его образовательных успехах полностью удовлетворили Дарью.
- И чем бы ты хотел заниматься в доме, с такими-то знаниями? - продолжила женщина свой расспрос. Понятное дело, желания крепостных никогда не интересовали помещиков. Но все же учитывать склонности и умения может быть весьма выгодно. Так проще у себя завести умелого конюха или кузнеца, если как можно раньше узнать наклонности человека и отправить его в подмастерье к другому крепостному. Конечно, занимались этим не лично помещики, а управляющие, но сейчас и речь о личном слуге, а не крепостном из поместья в деревне. 
Пока княгиня раздумывала, как она сможет в будущем использовать грамотного слугу, резвящаяся ребятня оказалась совсем близко от них. Самое банальное, что могло произойти в такой ситуации - тут же и случилось. Шуба княгини оказалась в снегу. От неожиданности, когда в неё попал снежок, Дарья сделала шаг назад и едва не поскользнулась, но, к счастью, удержалась на ногах. Ребятня тут же закрутилась вокруг неё, пытаясь помочь даме отряхнуть снег.
- Простите, простите, барыня, не специально мы, - слышались их детские голоса, а следом раздался уже басистый голос кучера, - “А ну, пошли отсюда”, - который все это время, управляя каретой, медленно следовал за прогуливающейся княгиней.

Отредактировано Дарья Астафьева (10 Июл 2019 07:16)

Ответ Демида можно было расценить как желание остаться в доме при барыне и не быть отправленным в деревню. Однако княгиня, скорее, интересовалась, чем именно хотел в будущем мальчик заниматься в доме: лакеем стать, управляющему помогать или и вовсе в подобие личных секретарей податься? Но об этом уже рассуждать было некогда.
Дарья Исмаиловна едва устояла на ногах, а теперь не получалось у неё никак собраться с мыслями и прогнать от себя детвору. Своими руками они могли не очистить шубу от снега, а только испортить дорогой мех, цену которого едва ли могли вообразить себя.
- Кому говорю!? Пшли вон отсюда, а то руки пооткручиваю, - не унимался конюх, сам не зная, как бы подступиться к ребятне, не задев княгини. Он-то сам прекрасно представлял, что может сделать барыня за испорченную вещь.
Будь Дара мужчиной и, непременно, выругалась, крепко и терпко. Но держать лицо нужно было даже в подобной ситуации.
- Позови городового лучше, - кипя от злости прикрикнула на своего бесполезного конюшего княгиня. Может, хоть такой поворот отпугнул бы детвору. Быть признанными за беспризорников и отправленными в соответствующие учреждения мало кто хотел бы.
И в этот момент раздался голос Демки. Зоркий взгляд Дары устремился к юному слуге, который держал за рукав одного из мальчишек. Остальные дети тут же разбежались, видимо, осознав, что план их провалился.
Не теряя время, Дарья Исмаиловна ринулась проверять свою сумочку и тут же обнаружила, что из неё пропало несколько жемчужных украшений, которые она намеревалась показать модистке - под них следовало изготовить новое платье.
- Ах, ты, мелкий воришка! - едва ли не прошипела Дарья, глядя на оборванца. - А ты чего все стоишь здесь? - гневный взор вмиг переместился на конюшего. - Я же сказала, городового зови немедленно!
Тем временем, воспользовавшись тем, что все отвлеклись на Дарью, мальчик резко дернул рукой. Он был несколько выше Демида и смог вырваться, тут же ринувшись наутек.