АДМИНИСТРАЦІЯ


ПОСЛѢДНІЯ НОВОСТИ

15.05. Первые изменения вступают в силу уже сейчас. Читайте далее.

ДЛЯ НАСТРОЕНІЯ

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ

на оригинальный проект по альтернативной истории Российской Империи начала 19 века. В центре сюжета - магия, признанная на государственном уровне. Маги - привилегированный слой общества. Только здесь - мир Толстого и чары, Наполеон и боевая магия, поэты золотого века и волшебство!

НЕОБХОДИМЫЕ ВЪ СЮЖЕТ

"Гиацинты"Маги-народникиИмператорская семья"Асмодейки"Консерваторы и реформаторыБродячие артистыПерсонажи из книгРусский детектив

ЗОЛОТОЙ ФОНДЪ ЦИТАТЪ

ПЕТРОВСКИЙ УКАЗЪ­­­

Объявление

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » ПЕТРОВСКИЙ УКАЗЪ­­­ » АРХИВЪ РАЗСКАЗОВ » Два человека и тайна — начало любого заговора. Если людей больше? [x]


Два человека и тайна — начало любого заговора. Если людей больше? [x]

Сообщений 11 страница 13 из 13

1

Место действия:
Санкт-Петербург, Аничков дворец

Время действия:
15 февраля 1812

Участники:
Александр Балашов (npc), Георгий Петрович, Август фон Ольденбург

Чуть больше недели назад в доме купца Зворыкина прошло странное торжество в честь именин великого князя Михаила. Почему странное? У Санкт-Петербургского градоначальника везде найдутся свои люди. Вот они-то и донесли до генерала вести о том, что на том собрании велись подозрительные разговоры и слышалось недовольство политикой государя. Ещё более удивительным показалось Александру Дмитриевичу то, что в доме купца оказались близкие родственники императора - принцы Ольденбургские. Добившись окольными путями приглашения на визит в резиденцию Георгия Петровича, генерал Балашов намерен поговорить с принцами и аккуратно выведать - не стоит ли ему бояться заговора в самом сердце столицы?

[icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/3d/6c/16/844675.png[/icon][nick]Александр Балашов[/nick][status]Санкт-Петербургский Военный губернатор[/status]

Подпись автора

Ты не поверишь! - сплетни, слухи, легенды.

+2

11

Отъезд брата был очень некстати. Георг тут же почувствовал себе без поддержки и немного растерялся. Его не пугал Александр Дмитриевич, потому что был уверен что скрывать ему нечего. Зато генерал считал, видимо, иначе. И после ухода Августа Жорж убедился в своих догадках:
"Он ищет виноватых или хочет разобраться в сложившемся положении?"

Для Жоржа, безусловно, понятия разные. В первом случае не стоит особо откровенничать с генералом и лучше подбирать слова, думать что говоришь, иначе всё сказанное может использоваться против. Цель, в этом случае, не "докопаться до истины", а просто найти удобную жертву, на которую получится "повесить" все обвинения, сдать работу и спать спокойно. Во втором же всё наоборот: говорить много, правду, всё что известно, возможно даже предложить свою помощь и содействие. Ведь тут важна истинная картина, а не виноватые.

Что из этого было в намерениях Балашова пока неясно было. Георгий, прожив в России, заметил что у многих людях, состоящих на службах в предпочтениях на первом месте стоит признание, денежное вознаграждение и регалии. Это легко достигается, если следовать по пути первого случая, ведь найти виноватого всегда проще, чем составить истинную картину.

Итак, остались одни. Балашов стал сыпать вопросами, на которые Жорж даже не успевал отвечать.
- Призывы? - усмехнулся он, вспоминая всё что услышал с трибуны. - Призывали "помочь Государю в его нелегком труде правления", говорили о том что крестьяне - оплот и основа государства живут бедно и плохо, приводили статистику смертности (к слову, довольно большие цифры, однако ничего не сказано было о причинах смертности) - словом, сказали что надо решить что делать и действовать. 

На последних словах, на лице Ольденбургского непроизвольно вылезла улыбка. Связано это было не только со смыслом речей, произносимых тем вечером, но ещё и с тёплыми воспоминаниями после, когда они с братом пошли в трактир, наелись и наговорились обо всём.

- Звучало так, словно маленькие дети в отсутствии родителей устроили тайно "собрание", воображая что делают очень важное дело, - пояснил герцог свою мимику. - Поверьте, Александр Дмитриевич, призывы там звучали, но никаких фактов и результатов более углублённой работы (кроме как тех же статистических цифр) и исследований не предоставили. Либо их не было, либо нарочно не стали озвучивать, зная о нашем присутствии. Как и конкретно так и не предложили что надо делать, кроме того чтобы решить всем вместе и составить план действий. Основная причина почему надо действовать - жалость к крестьянам. В целом, выглядело это крайне забавно. Особенно, когда после эмоциональной, но скупой на доказательства и факты речи ко мне обратился господин Мордвинов, с вопросом о "кусочке реального мира, который мне был показан". Да, я не особо скрывался под маской инкогнито - не видел надобности. Про Августа сказать не могу, мы встретились с ним уже там, на собрании. Я не подозревал что брат тоже явится.

Он помолчал, прокручивая в голове слова Балашова, припоминая на что ещё не ответил.

- Замышляют? Вероятно, да. Некое подобие тайного общества, скорее всего. Ибо записывали желающих "действовать сообща"… Однако, не могу сказать наверняка, прямо об этом не говорили. Цели там тоже весьма туманны. В тот вечер говорилось про крестьян только лишь… Может, они хотят отмены крепостного права? - пожал плечами Георг. - В таком случае, глупо и опрометчиво... Очень. Я лишь предположу что веяло идеями французской революции… Как я к этому отношусь? С опаской. Такими громкими идеями можно сделать только хуже… И сейчас, и потом. Но особенно сейчас. Да вы и сами должны понимать что сейчас любые волнения внутри Империи могут отвлечь Государя от намерений воевать с Францией. И если так произойдёт, с надеждой на освобождения Ольденбурга можно попрощаться.

Он снова задумался.

- На что-то забыл ответить? - спросил Жорж, так и не найдя ответ самостоятельно.   

Как-то вышло что Георгий Петрович прямо выложил всё что вспомнил, а о чём умолчал, о том забыл. Ведь прошло уже немало времени с тех пор. Значения приёму он не придал, потому что, как признался ранее, считал происходящие там события незаслуживающими внимания с налётом абсурда и идей французской революции.

Отредактировано Георгий Петрович (24 Ноя 2021 22:49)

Подпись автора

Зима!.. Крестьянин, торжествуя,
На дровнях обновляет путь;
Его лошадка, снег почуя,
Плетется рысью как-нибудь;

© Александр Пушкин

+3

12

[nick]Александр Балашов[/nick][status]Санкт-Петербургский Военный губернатор[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/0018/3d/6c/109/678435.png[/icon]

Добрых полминуты  Андрей Дмитриевич молчал. На вопрос принца, приличествующий скорее студенту, уверенному в изложении параграфа, чем особе на негласном допросе, он, подчеркивая доверительность общения, лишь слегка покачал головой. На самом деле, ничего нового он не услышал. "Подобие тайного общества" зрело уже давненько, оставалось лишь убедиться в обилии "проявляющих жалость к участи крепостного крестьянства". Желающие "действовать сообща" полным списком уже покоились в специально отведенной на то папке, и Август Ольденбургский, так спешно ушедший от разговора, не на последней строке в нем значился. В отличие от брата он-то шел на "именины", исправно подготовившись, да только об этом следовало беспокоиться после. В конце концов решение о крепостничестве сам Александр собирался принять, да уж десять лет откладывал. Сия тема была всего лишь одной из общих между ним и господином Сперанским, философствующим на тему улучшения государственного обустройства. "Ишь, ты радетели о России нашлись: помочь Государю в его нелегком труде правления". Провидимому, так оно и было, проект не шел дальше изменения прав и свобод, но как же не вовремя все затевалось.
Хотя, отчего же... Балашов, изрядно выучившийся в кунштюкам царедворцев, услышал в речи принца то, что удивительным образом укладывалось в легенду о содействии Сперанского планам Наполеона.  Оставалось лишь подтвердить мнение Георгия Петровича и надеяться на то, что тема сия дойдет до Екатерины Павловны, которая непременет воспользоваться новым штрихом к портрету врага русской короны.

Русский Фуше* (негласное прозвище свое министр полиции знал, не любил, но невольно ему соответствовал) подался вперед, всем видом своим показывая недовольство тем, что вынужден произнести:
- Я ... глубоко опечален, что понимание момента не свойственно некоторым... состоящим не просто на службе Отечеству нашему, но в близости к Императору... - тонкая льняная скатерть, цепляясь о золотое шитье мундира, собралась в складку, хрустальный бокал звякнул, соприкоснувшись с фарфором, - Ваша проницательность есть результат деятельности, не философии, и Вам, Ваше Высочество сразу видна опасность сего собрания не столько в проявлении необоснованной жалости к сословию.. сколько в несвоевременном и вредном переносе французских идей на русскую почву, - он сделал краткую паузу, как бы не желая порочить авторов идеи, в то же время, обличая их, - в отвлечении... в такое смутное время, - и закончил ударом, - ... в явном пособничестве планам всем нам известного лица.
Неловко покачнувшийся бокал пришлось подхватить, зато на место министр полиции вернул его твердо, ставя точку под вышесказанным, и отстранился от стола. Момент частной беседы, послуживший проявлением верноподданнических чувств Александра Дмитриевича закончился, перед герцогом Ольденбургским вновь явился строгий полицейский.
- Благодарю за четкую картину действий собравшихся и за Ваши предположения об истинных мотивах мероприятия. Пожалуй, мне следует еще раз ознакомиться с докладными записками о присутствующих, о выступающих и выступлениях. Что же до Ваших опасений, смею уверить... пресечем любые недобрые волнения. Будьте покойны, Ваше Высочество, Государя от более важных проектов не отвлечем.
Балашов коротко кивнул и привстал из-за стола:
- За сим, разрешите и Вас более не отвлекать, - улыбка едва тронула узкие губы, - всех нас ждут дела немаловажные.

+2

13

Может сказывалось европейское воспитание или, чёрт его знает, что другое, но в отличие от Александра Дмитриевича, Георгу сама затея тайного общества, да с такими амбициями казалась смешной, нелепой и ничего более. Он с полной уверенностью понимал что "улучшение быта крестьян", как выражались господа на собрании,  не делается просто. Александр I недаром медлил и всё откладывал какие либо решительные действия в сторону законов про крестьян. Да и, считал Жорж, что у того решительности-то не хватит. Что-что, а Август был прав в том что любые волнения в стране могут отвлечь императора и повлиять на него решение о войне, а значит, и на освобождение Ольденбурга. Уж зная переменчивый нрав Государя...

Что же до слов Балашова, то слушать их в такой интонации было неприятно, беря в расчёт что Жорж был уверен что сам-то ничего плохого не сделал, но с ним говорят как с преступником. Манера общения, либо же у генерала были основания - об этом, разумеется, хватало ума помалкивать. Но это, признаться, не самое страшное. Ещё он его просто не понимал.
"И что он хотел сказать?" - ответ Александра Дмитриевича поставил в тупик. - "Разучился ли я понимать русский зык либо же мне намеренно сказали так витиевато чтобы я не понял?"

Не будем забывать о том что герцог, по уверению брата, прочно пустил русские корни (к слову, в этом сам герцог не видел ничего плохо и не понимал почему это так расстраивает брата), но всё же допускал что бывают моменты того что он просто-напросто может не понимать загадочную русскую душу, о которой столько правд и неправд слагают в Европе.

С секунду Георгий Петрович раздумывал переспрашивать или нет, наблюдая за короткой схваткой Балашова со стаканом и метаморфозами, когда более-менее человеческий образ превратился в полицейского, нечеловеческого, как показалось Ольденбургскому.

"А ладно, Бог с ним!" - решил тот. - "Лишь бы не увидел в моих намерениях освободить Ольденбург ничего дурного, что могло бы потом создать проблемы отцу и брату. Хотя чего плохого в том что мы хотим освобождения оккупированных земель?!"

- Не стоит благодарностей, - также вежливо ответил Георг, поднимаясь со стула. - Если ещё будут вопросы - обращайтесь. Счастливого пути, вам, благодарю за визит и до свидания.

Может прощания могли показаться торопливыми, лишь только оттого что сама фигура Балашова действовала на нервы. Дело не в неприязни, а в неизвестности. Приходится быть настороже и ожидать от малознакомого человека всё что угодно. Но, к счастью, беседа закончилась, можно выдохнуть, а также узнать что же за срочные дела так внезапно сорвали Августа с места.

Подпись автора

Зима!.. Крестьянин, торжествуя,
На дровнях обновляет путь;
Его лошадка, снег почуя,
Плетется рысью как-нибудь;

© Александр Пушкин

+2


Вы здесь » ПЕТРОВСКИЙ УКАЗЪ­­­ » АРХИВЪ РАЗСКАЗОВ » Два человека и тайна — начало любого заговора. Если людей больше? [x]