««До чего же у меня красивый муж!»» – проснулась Катиш сегодня с утра пораньше и залюбовалась на всё еще посапывающего рядом с ней супруга. Ее беременность уже вовсю разукрасила ей тело счастливой припухлостью, надула грудь и щеки, засветила таинственным блеском ожидания чуда глаза. В этот раз Катиш ни секунды не сомневалась в своей привлекательности даже в эти волшебные дни – напротив, несла себя обществу и семье со всей торжественной исключительностью, искренне гордясь своим «интересным положением». Вынырнув из постели мужа, нимфа в воздушной ночной сорочке и таком же пеньюаре неслышно скользнула мимо прикорнувшего у спальни камердинера, мимоходом пощекотав ему усы над губой, чем, очевидно, разбудила бедолагу, так и не понявшего, что это сейчас было, и, тихонечко посмеиваясь, унеслась в свои апартаменты.
Завалившись на перину, Катиш не смогла уснуть, как ни старалась: улыбка не сходила с ее лица, и все её потягушки и ёрзанья в нежной прохладе шелка сна не вернули, а лишь разбудили окончательно и бесповоротно. Горничная у постели в широком кресле спала крепким сном, а Катиш решила, что этот день явно ждет от нее своего начала, и мягко толкнув ногой служанку, велела ей распахнуть окна и запустить в комнаты весенний щебет птиц, уже во всю разбушевавшихся предчувствием огромного всепоглощающего счастья, которое Катиш не терпелось вдохнуть полной грудью.
Облачка плавали по голубому небу, как стая белых голубей, и Кэт отпустила все свои тревожащие в последнее время ее душу мысли о неминуемом наступлении Наполеона на любимую Родину туда, ввысь, к ветру, чтоб развеял их и просто сделал всем хорошо. Всем, кроме треклятого узурпатора, для которого черти уже давно накаляют котёл всеобщих людских страданий.
- Будет дождь, - в противовес ее мыслям непринужденно выдала подошедшая сзади Абигайль. Катиш упрямо поджала губы и резко обернулась, близко столкнувшись с растерянным взглядом горничной, пытающейся быстро понять, в чем она провинилась.
- Как вы это определяете? – не желая выдавать своего ребяческого и ничем толком не объяснимого разочарования, тут же смягчилась Катя.
- По цвету неба, Ваше Императорское высочество, - покорно склонилась в поклоне девушка. – И по виду облаков. Эти, хоть и светлые сейчас, маленькие, но…
- Понятно, - сухо прервала объяснения герцогиня, тяжело вздохнув. Утреннее настроение, полное беспечной и беспричинной радости, было безвозвратно утрачено на ближайшие… полчаса точно. – Надо одеться. И закрой окно. Холодно.
Сегодня предстояла встреча с Анной. Сестренка обещалась навестить их половину сразу после завтрака. У нее, судя по записке, переданной вчера дворецким к ужину, были какие-то мысли относительно их недавней находки в библиотеке.
Вся эта история с перепиской графа Калиостро и их великой бабули сильно будоражила кровь великой княгини, и, прежде всего, непониманием того, что вообще всё это значит и к чему ведет. Здесь Катиш была скорее на стороне своего скептически настроенного на все эти магические бредни супруга и от души солидарна с церковью, прививавшей ей с младенчества мысль о том, что всякие чудеса – есть удел божий, и никаким масонам, ведьмам и прочим шарлатанам от нечистого не проникнуть в истинные дела Господа. А вот человеку надобно придерживаться и сосредотачиваться на умножении тех богатств, что даровал ему Всевышний, а именно, логики, знаний и наблюдений за природой и другими людьми, искушаемыми всяческими соблазнами (коих у великой княгини, кстати, и без этих вот сказочек вполне хватало).
Княжна прибыла аккурат ко второму завтраку, как и обещалась. Ее не остановил даже проливной дождь, и правда, огорошивший Катиш ко второй половине утра.
Отредактировано Екатерина Павловна (16 Май 2023 18:12)
ПИСЬМА 
ЗАЛ СЛАВЫ
