Разговоры о войне шли давно. Мнения были совершенно разные. Одни говорили, что ничего не будет. Будем жить как раньше. Другие - рассуждали про кровопролитную и страшную войну. Конечно же, Данила беспокоился: за детей и за себя. Ведь он был беглым крепостным в Кильце. Вполне возможно, что сейчас в условиях наступившей войны ко всем мужчинам, молодым и способным воевать. Если его не хвались до сих пор, то возможно сейчас заметят исчезновение. Он понимал, что ждёт крепостного крестьянина за побег и потому очень опасался. К тому же, дети по неопытности и простоте могут разболтать. Особенно младший Иван. Он был очень чутким, но к сожалению очень наивным. Старший всегда его обманывал и питал ложными надеждами. Иван мог запросто рассказать историю о том, как они  жили раньше в деревне, а потом папу увёз и они стали жить в цирке и ездить в разные  города. Да. такое уже бывало, когда мальчик выдавал всю подноготную совершенно незнакомому человеку.

Поэтому последнее время Данила стал очень осторожным и перестал разрешать детям гулять одним без присмотра. До этого мальчики могли гулять сами неподалёку от цирка, пока папа выступал. Но теперь правила изменились и мальчики должны быть в шатре до окончания представления. Хотя он надеялся, что все же он никому не сдался и никому не придет в голову искать его по всей империи.

Цирк приехал на ярмарку в Заволжье в честь Успения. Мальчикам конечно же хотелось побегать по ярмарке и посмотреть (хотя бы посмотреть!) что там продают.  Однако Данила велел оставаться рядом и никуда не ходить. Правда, пока артисты ставили шатёр (а он никак не ставился и всё время получался то криво, то падал) мальчики улизнули. Инициатором праздника непослушания был Сенька, которому очень не понравилось, что его не пускают. А Ванька просто увязался следом.

Подпись автора

Унесёт в сумерки Время, где мы вдвоём Я учусь быть другим Я учусь быть один Моя милая...

Варя всё продолжала сидеть за прилавком, болтая с Андрейкой. Потом они увидели рослого белокурого Иванку, который решил подзаработать на продажи пирожков, которые ему помогали делать младшие сёстры. Начинкой была рыба (которую он сам наловил) и капуста (которой летом было в изобилии). Угостил пирожками, хотя и вначале подколол Андрейку за то, что тот отказался сделать ему цацки за "спасибо". Потом Варя успела продать лошадку-каталку расписную, а Андрейка - маленький замочек.

- АСЯ! - крикнула изо всех девочка, издали увидев сестру.
Теперь с этой войной они виделись и правда редко. Старшая Лукина практически не покидала артели. Да и у Вари времени свободного поубавилось. Она энергично замахала сестре, при этом даже не заметила Захара, который стоял почти у самого прилавка.

К мальчику она относилась совсем иначе, нежели Тася. Варя вполне по-ребячески ревновала. Ведь всё внимание от родителей, а теперь она оказалась точно невидимой. Порой Варе казалось, что про неё родители стали вспоминать только тогда, когда нужна была помощь присмотреть за Захаром. И хотя мальчик её спас однажды от незавидной участи утопленницы, но всё равно ревность никуда не делась. Тем более, что Варю заперли в комнате и запретили ходить в лес без спросу. А Захару просто запретили выходить одному за пределы двора. Девочка считала это несправедливым. Да и в целом, ей попало больше.

- Привет, Захар! - махнула ему Варя уже после того, как Ася подошла и с ним поздоровалась.
Она не очень хотела говорить именно с мальчиком, поэтому задала вопрос как бы всем, для поддержания беседы:
- Какие новости с фронта? Кто-нибудь слышал?

Подпись автора

И вот шатер наконец стоял ровно и так, как нужно было. Пора было заняться внутренним убранством для гостей и подготовкой к выступлению. Обычно Данила помогал расставить скамейки по кругу и потом быстро уходил делать себе грим, попутно отвечая на миллион вопросов от детей и по возможности выполняя их "нужные просьбы" (покушать, починить каталку-лошадку, уложить спать если выступление проходило поздно). И вот Данила огляделся - детей нет.

- Вот же... - "чертята" чуть не сказал он, но вовремя осекся. Нехорошо черта вспоминать. Хотя и учитель когда-то давно говорил, что народникам надо отойти от веры, но привычки заложенные родителями в детстве давали о себе знать в любом возрасте.

Он огляделся и пошёл поискать детей по ярмарке, пока не поднимая панику. Данила думал, что они наверняка где-то рядом глазеют на прилавки. Поэтому первым делом он осмотрел прилавки со сладостями и игрушками. У одного из них он нашёл Сеньку, старшего. Разинув рот мальчик восторгался большим деревянным мечом, покрашенным "под настоящий".
- Попался! - Данила ловко схватил сына под локоть.
- Ай, больно! - взвизгнул мальчик.
- Зачем ушли без спросу? Где Ванька? - засыпал он вопросами сына.
- Отпусти!.. Отпусти!.. Не знаю я! - начал ныть мальчик.
Данил заметил на себе косые взгляды и повёл сына в шатёр, где принялся расспрашивать. Выяснилось, что они вместе убежали из шатра, но в какой-то момент разошлись и Сенька сам не вспомнил про брата, пока отец не поймал его. Данила его пожурил за то, что он не смотрит за братом (Сенька ведь старше!), но долго мучить не стал. Потому, что выступление было не за горами, а за грим он ещё не брался. Сначала нужно было найти Ваньку. Сеньке он велел оставаться на месте и напомнил про наводнение в Петербурге и его затяжную болезнь. Вот как бывает.

Тем временем Ванька долго слонялся без дела, пока не заметил на полу у прилавка Лукиных расписную деревянную лошадку с колёсиками. Видимо она скатилась с прилавка и никто её пока не заметил. Мальчик поднял и покрутил в руках, молча восторгаясь вещицей. Точь-в-точь такую же отец купил её в Москве и Ваня буквально не выпускал из рук и даже спал с ней, пока однажды она не исчезла. Возможно он её просто потерял по рассеянности.

Отредактировано Данила Казин (21 Ноя 2024 13:24)

Подпись автора

Унесёт в сумерки Время, где мы вдвоём Я учусь быть другим Я учусь быть один Моя милая...