Отредактировано Марк Пьярди (10 Ноя 2021 08:11)

У нас можно отсутствовать максимально 4 месяца, после чего нужно будет написать хотя бы один пост и снова можно отсутствовать со спокойной совестью 4 месяца. Потому вы, Варвара Гавриловна, записаны с декабря по апрель в отсутствие, а потом просто запишем в лоу.

К слову, примите поздравления администрации в связи с пополнением в семействе! 

Подпись автора

Ты не поверишь! - сплетни, слухи, легенды.

... Нe ложися на краю.
Придет серенькой волчок
И укуся за бочек,
И потощат во лесок.*

Веки дрогнули, мрак не рассеялся. Казалось он нежно касается глазного яблока, ласкает его тенями темнее темного, прячет прокопченные балки потолка и полатей. Позвольте, а где же дрожащее желтое пятно лампадки в углу? Там же, где Николай Угодник. Заступник.
Савелий повернулся в темноте в ту сторону, как поворачивался каждое утро, беззвучно шевеля губами в сторону образа. Он всегда просыпался прежде побудки и эти несколько минут в тишине чувствовал себя свободным. Несколько минут в день без постоянного надзора и окрика.

Только что, в глубине сна он уютно качался в люльке под грустно нежный незнакомый голос. Женщина, слишком молодая, чтоб вспомнилась его матерью, без натруженной хрипоты многодетной родильницы, истаяла в его видении, растворилась во тьме, оставляя лишь звуки голоса. Он, второй от конца чреды выживших чад,  не знал материнской ласки. Кроме заботы о сытости и здоровье на большее у матери десятерых не хватало сил. Женскую нежность Сава связывал с желанием, а желанным, там, в другой, светлой жизни. он был для многих.  Здесь же за благо почитал мрак. От простенькой колыбельной во сне повеяло некоей чувственностью, почти прикосновением ласковой руки. Морок, тщетный морок... Неужто, после пяти лет каторги тело помнит любовный жар, волну, рождающуюся от взгляда; искру, бьющую в ладонь, едва коснешься нагого тела.
Савелий тряхнул головой и сел. Утро... Да, полно, было ли утро, не лучше ли полночью назвать эту тьму и тишину. По привычке последней недели хлопнул он себя по предплечью левой руки, закусил губу:  язва отозвалась не только болью. Каторжанин улыбнулся, почувствовав  — ни с чем не перепутаешь эту легкую судорогу — как магическая сила протекла по вене, мурашками отдалась в кончиках пальцев.

Вот оно что! Савелий свободен! Руна "штамповки", блокирующая его магические способности, растворилась в сукровицей сочащемся мясе. Теперь Савелий Помоз больше не обычный беспомощный и бесправный каторжанин, а скованный маг.  Он окончательно проснулся, считая отсутствие света лампадки не блаженной случайностью, а знаком, наощупь сгреб свои лохмотья, шапку, намотал на кулак цепь, чтоб не лязгала, резко встал и подался из теплой вони землянки на едва ощутимый сквозняк чистого морозного воздуха.
"Отче Велесе, отвори нам свои врата, обереги сови чады. Восстави лиху заграды, землю во хладе тепли, кладезь веды отверзни"... — кому нынче Святки, а Саве — Велесовы дни, последняя надежда на чудесную удачу между навью и явью.

Дверь была на его стороне: не бухнула, кольцом не брякнула. Снаружи — все та же тьма, ни звезды, ни месяца, только холод, сразу же пробравший сквозь убогий зипун до тела. Глаза, не раздражаемые светом, прилично различали тени, вычленили главное: высокие, в два человеческих роста, ворота острога приоткрыты, вот лошаденка с дровнями стоит, рядом двое охранников, а в дровнях под рогожей, на сене лежит... что твое бревно, веревкой перевязанное, худые лапти из под рогожи торчат... Дальше Савелий не думал "надо пойти туда-то и сделать то-то". Полностью положившись на чуйку, он действовал.

— Эй, кто таков?.. — Охранник не видел его лица, среагировал на темную массу, движущуюся поодаль.
— Петров... — Наугад ответил Помоз, наглея. — Не признал?
— А чего бродишь, спать должон?
— Рукавицу обронил, ищу... А вы чего полуночничаете?
— Да вот... свезти надо. — Глухо ответил второй человек, явно недовольный глупым приключением. — Положили бы в сугроб до весны, так гонец прибыл... Генерала с обходом нелегкая несет.
Ветер бросил в лицо Савелию горсть снежной пыли. Для полноты его счастья начиналась метель.
Не таясь, двинулся каторжанин к дровням, несколько шагов прошел в полной тишине, возле покойника наклонился, якобы, приглядываясь нет ли на снегу рукавицы, и быстрым плавным движением скользнул к покойнику под бочек: "Славлю тя, Отче Велесе, за то что дал мне познать истины Твои, что направил мя" ...

— Эй, кто таков?
К двум темным пятнам, стоящим подле дровней где спрятался Савелий, приблизилось третье.
— Петров. — Услышал  Помоз, замирая от страха. — Не признал?
— А чего бродишь, спать должон?
Охранник, задавший тот же вопрос несколькими минутами ранее, нисколько не удивился, прозвучавшему ответу.
— Рукавицу обронил, ищу... А вы чего полуночничаете?
— Да вот... свезти надо. — Глухо ответил второй человек. — Положили бы в сугроб до весны, так гонец прибыл... Генерала с обходом нелегкая несет.
Тусклая темень начавшейся метели как нельзя лучше подходила к странному состоянию полусна — полуяви, в которой находились собеседники, понурившаяся лошадка и затаившийся под рогожей каторжник.
— Так что стоите, — начал вдруг деятельный Петров, — вилами ткни, да и за ворота его! Вон лес недалеко, под куст скинь, волк приберет.
— И то, — сообразил охранник, считавшийся за старшего, — шевелись, скоро побудка, полный двор народу набьется.
"Отче Велесе, ... обереги сови чады"... Савелий едва успел зарыться в солому под одеревеневшее тело, и сразу же почувствовал острый толчок, означавший нехитрую проверку покойника, ему вреда не причинивший. Дровни задрожали — их уже припорошило снегом так, что примерзли — рванулись и со скрипом подались вперед.
— Погоняй! — Послышался вслед властный голос "Петрова". — В лес его, в лес!

Дальнейшее не заняло и часа. Лошадка неожиданно бодро преодолевавшая метель, достигла границы леса и, понукаемая рукой возницы, свернула к яру над речкой, чье быстрое течение не позволяло затянуться льдом. Кругом посерело, приближалось время восхода. Савелий, не дожидаясь судьбы умершего, перекатился через оглоблю, упал в сугроб, кубарем понесся вниз, вниз, вниз... в занесенную снегом ивовую поросль на берегу, не слыша окрика мужика, с трупом на руках оторопевшего над обрывом.

Дивно, что шею при столь крутом спуске каторжанин себе не сломал, и кандалы его самым чудесным образом ни разу за ветки не зацепились. Нашел он силы привстать и отползти прочь, по кашице из воды и снега, пока не скрылась за ветками борозда, обозначившая его путь по косогору оврага. Встал в рост, заковылял в чащу, подальше от воды. Но надолго сил не хватило: увидав поваленную ель, обильно покрытую снегом, человек заполз под нее, не задумываясь о возможном соседстве кого-нибудь из лесных обитателей.

... Ой вы деточки мои,
Сторонитясь темноты.
За околицей волчок,
Он укуся за бочек...

______________________________________

*Здесь и далее — Theodor Bastard. Волчок (Volchok)

Отредактировано Инкогнито (23 Янв 2022 07:53)

Ничего страшного, такое случается. Мы тебе всегда будем рады. Не забывай побольше отдыхать, баловать себя вкусностями и я уверена творческий кризис пройдёт и силы писать вернутся.

Да, Марк Пьярди уже согласился выручить и пописать за Балашова. Так что не переживай, всё хорошо!

Подпись автора

Ах! Эти тканые дорожки,
Улыбка клавишей гармошки,
И на столе, как мёд, морошка,
А рядом самовар и мы.
© ИРИНА СТЕЦИВ

Моя творческая тема;

Да, расстроила, сестрица. Тогда что же это получается в "Чаепитии"? Может тогда закроем эпизод?
Анна Павловна, вы вроде туда пост обещали написать и я подумал так может финальный напишете? Всё равно мы уже и попить чаю, и "обменяться любезностями", и пообижаться друг на друга успели - словом, сделали всё что хотели. Предлагаю после поста Анны финальный напишет Георгий Петрович и я. После чего закроем.

Подпись автора

Недаром лик сей двуязычен. Таков и был сей властелин: К противочувствиям привычен, В лице и в жизни — Арлекин. © А. С. Пушкин

МОЙ МАРАФОН В 17 ПОСТОВ